– Такое случается.

– Когда человек в ее состоянии остается без медицинского наблюдения… Кто знает, что творится у нее в голове. – Де Анджелис постучал по виску.

– После выздоровления Каселли я встречался с ней дважды, – сказал Сантини. – В первый раз она под надуманным предлогом нанесла мне устное оскорбление. Во второй – без всякого повода меня ударила. Я написал рапорт об этом инциденте.

– По моему мнению, – продолжал Де Анджелис, – вместо того чтобы отправлять Каселли в административный отпуск, ее следовало попросту уволить. Как ни грустно об этом говорить, но частичная ответственность за случившееся лежит на самом Ровере. Это он ее выгораживал.

– Безусловно, – сказал Курчо, но Де Анджелису стало ясно, что подразумевает он прямо противоположное. – А как вписывается в вашу версию человек, пытавшийся убить Каселли? Некий Феррари.

Де Анджелис приподнял бровь:

– Об этом мнимом покушении сообщила по телефону одному из коллег она сама. Мы не знаем, что произошло на самом деле.

– Сложно себе представить, что Каселли заманила Феррари в больницу, чтобы ввести ему смертельный яд.

– Согласно криминалистам, это был не обычный яд, а раствор панкурония и хлорида калия. Эти вещества вызывают паралич и немедленную остановку сердца, – объяснил Сантини. – И их очень просто раздобыть в больнице.

– А как Каселли собиралась избавиться от трупа? – преувеличенно любезным тоном осведомился Курчо. – Или, по вашему мнению, она изначально намеревалась сбежать?

Де Анджелис, скрывая раздражение, поправил запонки на рубашке.

– Нам пока не удалось восстановить полную картину событий, – сказал он. – Возможно, ей пришлось избавиться от Феррари, чтобы он не сдал ее полиции.

– Мы считаем, что Феррари был ее сообщником в организации взрыва, – вмешался Сантини. – Ранее он не привлекался, но никому не известно, чем он зарабатывал на жизнь. Постоянной работы он не имел, а родители его были бедны как церковные мыши. Поэтому мы проверяем его на наличие связей с криминальным миром.

– Известно ли вам, что Феррари был связан с Белломо? – спросил Курчо.

Де Анджелис и Сантини уставились на него.

– Согласно отчету карабинеров, сделанному в октябре девяносто восьмого года, – продолжал Курчо, – Белломо скрылся от преследования на машине, зарегистрированной на имя Феррари. На допросе Феррари заявил, что машину у него угнали, и впоследствии был полностью оправдан.

– Ты об этом знал? – спросил Де Анджелис, прожигая Сантини глазами.

– Впервые слышу, – отозвался тот.

– Я и сам только-только получил отчет карабинеров, – с извиняющейся улыбкой сказал Курчо, – и еще не успел передать его в следственное управление. Конечно, это может быть совпадением, но, возможно, Белломо и Феррари общались.