Одним из освобожденных был Хорхе, который в этот момент как на крыльях парил, мчась по улицам Рима. Хоть он и не оказал сопротивления, когда его скрутили в подвале, но не поставил бы и гроша на то, что так легко отделается после суматохи в Торбелле. Он провел за решеткой всего одну ночь и успел попрощаться с Сантьяго, который уже смирился с мыслью, что застрял там надолго. Когда Хорхе позвонил с почти разряженного мобильника Аните, та залилась слезами. Она-то уже собирала ему передачку с чистым бельем.

– Говорил же, я всегда выхожу сухим из воды, – похвалился собственной удачливостью Хорхе.

– Ты же домой идешь, правда? Я так хочу тебя увидеть, – сказала она.

И он заверил ее, что скоро будет. В конце концов, он все-таки ее любил. Да и где бы он нашел другую такую подружку? Анита не пилила его, когда он шатался где-то ночи напролет и притаскивал домой дружков, типа пацанов из банды, которые оставляли после себя свинарник. Да что там, она его даже не ревновала: главное, чтобы он не мутил с другими девчонками у нее на глазах.

Хорхе и его девушка жили в одной из трехсот квартир грязно-розового муниципального дома в квартале Сан-Базилио, похожего на гигантскую уродливую подкову. Это была настоящая помойка с загаженными лестницами и спозаранку орущими младенцами – из-за бумажных стен был слышен каждый чих соседей, – зато там можно было жить на халяву. Когда-то в квартире жила бабушка Хорхе, а после ее смерти туда заселился он. И хотя администрация то и дело угрожала ему выселением, Хорхе знал, что опасаться ему нечего. За квартиры не платило полдома, не говоря уже о жителях зданий по соседству. Не может же муниципалитет выбросить их всех на улицу.

Он открыл дверь своими ключами и ожидал, что Анита с объятиями кинется ему навстречу, однако этого не случилось.

– Венди, я дома! – зловеще воскликнул Хорхе, подражая герою Джека Николсона из «Сияния». На такие шутки он был мастак.

Но она снова не откликнулась.

– Анита? – позвал он.

Может, она вышла за продуктами? Или в душе моется. Открывая дверь в ванную, он заметил на полу в коридоре небольшое, почти идеально круглое красное пятнышко. Он стер его пальцем – пятнышко оказалось клейким на ощупь.

Кровь. Свежая, не успевшая свернуться капля крови. Невдалеке алела еще одна. И еще, и еще. Видать, Анита порезала палец. Странно только, что она сразу не побежала в ванную за пластырем, потому что красный пунктир вел прямо в спальню. Одна из капель темнела у самых его ног, как будто Анита порезалась на пороге.

Слегка встревоженный, Хорхе снова позвал ее и вошел в комнату.