— На лестнице никого не было. Но когда я от Зоей выходил, пан Ежи Крабе был у двери в комнату Доброзлоцкого,

— Точно пан Крабе? Ты уверен?

— Уверен. В коридоре свет горел. Когда я открыл дверь и вышел от пани Зоей в коридор, пан Крабе как раз закрывал дверь в номер ювелира. Я его узнал, хотя он спиной ко мне стоял.

— Ты знаешь гостей «Карлтона»?

— В лицо всех знаю. Но по фамилии только некоторых. Знаю пана Жарского. Он и прошлой осенью приезжал. Несколько раз мы вместе в горы ходили. Знаю, что он из Вроцлава и работает на комбинате. Хорошо знаком с редактором Бурским. Он часто приезжал репортером на лыжные состязания. И в горы он каждый год ходит. Мы не раз встречались. Знаю пана Доброзлоцкого…

— Откуда?

— В прошлом году пан Доброзлоцкий тоже был в «Карлтоне» и часто выбирался в горы. Нас познакомила пани Зося. А ювелир спрашивал, можно ли присоединиться к группе, которую ведет Тенек Шафляр. Поэтому мы оба его знаем. Пани Захвытович с ним в дружбе. Он не раз говаривал, что любит ее как отец. И посмеивался, мол, если б это была его родная дочь, он бы ее лучше воспитал, не такой взбалмошной…

— Говорила ли пани Зося, чем занимается пан Доброзлоцкий?

— Он сам сказал, что у него срочная работа, и поэтому сейчас ему недосуг в горы ходить. Зося объяснила, что он готовит на выставку какие-то вещи из золота и дорогих камней.

— А не говорила пани Захвытович, сколько могут стоить эти драгоценности?

— Нет, она их не видела. Ювелир не позволял смотреть, как он работает. Рассказала только, что пару дней назад зашла в комнату пана Доброзлоцкого и увидела красивую брошку. Эту брошку она и хотела нацепить на танцы.

— Пан Доброзлоцкий ей обещал?

— Не знаю. Тогда он заявил, что брошь не закончена, и сразу спрятал ее в шкатулку. Зося не сказала, заходила ли потом об этом речь. Но, видно, надеялась, что раз он ее так любит, то позволит надеть эту побрякушку.

— Хороша побрякушка, — вздохнул полковник и добавил: — У меня нет вопросов.

— Мы проверим ваши показания, — строго произнес подпоручик. — И если они правдивы, отпустим вас домой. А пока подождите.

— Когда ж я домой вернусь? Скоро двенадцать, а мне утром на тренировку идти!

— Ты еще позже отсюда уходил и не жаловался.

Яцек Пацина благоразумно промолчал, подписал протокол и покинул столовую в сопровождении милиционера.

Глава десятая

Глава десятая