– Они не могли уйти. Говоря строго, они были пленниками.

– Они этим и заплатили – обо всем было уговорено заранее. Никакого принуждения, никакой лжи. После съемок мы от них еле избавлялись. Все хотели остаться навсегда.

– Как детишки в Эпкоте.[113] Обрыдаться.

Она сощурилась:

– Чего вы надеетесь добиться?

– Правды.

– Правды.

Она ухмыльнулась – коротко сверкнула улыбкой, точно сломанная зажигалка искрой, – затем посерьезнела. Мое появление ее ошарашило – в этом я был уверен, – и теперь она размышляла, как себя вести, как побыстрее меня вытурить. Видимо, решила подыграть, во всяком случае до поры: склонила голову набок и натянуто улыбнулась:

– Что-нибудь выпьете?

– Если вы не добавляете мышьяк.

Она налила «Джеймисон» из той же бутылки, откуда наливала себе, и сунула мне стакан.

Потом села на диван, и я заметил, что на тыльной стороне левой ладони у нее и впрямь вытатуирован штурвал – «Черная доска» не обманула. Анонимный юзер утверждал, будто это доказывает, что Галло и Кордова – одно лицо. Сейчас, разглядывая ее тесаный профиль, я спрашивал себя, возможно ли, что режиссер и его ассистентка – один человек, что вот это и есть Кордова. Но коренастая женщина держалась типичной прислужницей, и в бегающих глазках мелькало что-то раболепное, что-то несбывшееся, будто предмет ее неизменного внимания спрятался и стоит где-то за кулисами.

Нет, она совершенно точно не Кордова. И она тянет время.

– Прежде чем вам предъявят леса, мистер Макгрэт, – сказала она, не отводя от меня взгляда, – вы уверены, что их вы и хотите увидеть? Рычаги, тросы, железные опоры. Ржавчину и толстые цепи. Тщательно расставленные прожектора. Совсем не та реальность, что на экране. Вовсе не такая пленительная.

Она опять склонила голову, будто ее осенила новая мысль, пристально вгляделась в мое лицо и скупо улыбнулась:

– Забавно. Я думала, уж вы-то ее раскусите. Вы что, правда так и не поняли?

– Чего не понял?

– Наверняка же вы видели намеки тут и там, подсказки…

– Намеки на что?

Кажется, я лишился своего преимущества. Инес Галло пришла в себя – а может, мне и вообще не удалось загнать ее в угол.