– Освободи меня, молю Тебя об этом, Господи Боже. – Она расплакалась и опять схватилась за голову. Боль вернулась с десятикратно умноженной силой и сейчас разрывала ей череп. Она была не в состоянии вынести этого, ей хотелось разбить голову о стену.

Зазвонил телефон. На экране телефона она увидела «Кс. Мартин».

– Опять началось, – успела простонать Тамара прежде, чем какая-то сила заставила ее удариться виском о мраморный угол раковины. Она смогла только прошептать: – Пожалуйста, святой отец, спасите меня.

– Мы уже не жаждем мести. Может быть, мы ошибались. – Эльжбета Мазуркевич сняла фартук и повесила его на спинку стула.

Они сидели за столом в кухне. Было слышно, как тикают часы. Хозяйка была неправдоподобно полной, она едва передвигалась. Мать погибших детей обратилась к полицейскому, который пришел с Сашей:

– Арик, подай мне салат из холодильника. Поедите с нами, – распорядилась она.

Полицейский нагнулся и достал с нижней полки очень старого холодильника салат из тертой моркови. На столе появились тарелки и супница с борщом. Запах вареной картошки с маслом и укропом напомнил Саше дом бабушки Яси, где очень уважительно относились к ритуалу семейных обедов. В доме Залусских ни у кого не было на это времени. Отец постоянно в командировках, мать на работе. Сашу воспитала няня. Но Саша никогда так ее не называла. Она всегда была для нее бабушкой Ясей. Несмотря на то что родители платили пани Янине за каждый час, проведенный с ребенком, только она и помнила о днях рождения Саши, сидела у постели по ночам, когда у Саши была температура. Даже когда уже училась в старших классах, Залусская иногда ночевала у няни. Бабушка Яся вязала ей свитера и штопала рваные колготки. Она гладила ее белые блузки, когда Саша уже училась в университете. Пекла пироги, лепила вареники. Видимо, она смогла бы приготовить и такие ребрышки в соусе из хрена, как те, что стояли сейчас на столе. Хотя выглядели они странновато. Саша присмотрелась к мясу. Оно было темным, жилистым, но пахло великолепно.

– Это дичь, – улыбнулась хозяйка. – Муж иногда охотится. – Она указала на холодильник. – А есть все это некому. Дети рассыпались по миру, только Арик остался с родителями, но тем не менее видимся мы не так часто, как хотелось бы. Вон какой худой на этих полуфабрикатах, а дома столько еды, – жаловалась она.

– Мама, – сказал сын с укором.

Эльжбета взяла разливательную ложку и налила всем по солидной порции борща. Потом сложила руки в молитвенном жесте и поблагодарила Господа за дары. Аркадий не повторял за ней, добавил только «Аминь». Все взялись за еду, и Саша со всеми, хотя чувствовала она себя в этой ситуации немного странно. Она была благодарна Арику, когда он прервал тишину.