Саша взглянула на Аркадия, но и в его глазах тоже увидела пустоту. Когда случилась эта трагедия, ему было пятнадцать лет. Она взяла все материалы, какие у них были по этому делу, и пообещала, что вернет весь комплект сразу после того, как сделает копии.

– Знаете, я бы только хотела узнать, зачем кому-то понадобилось совершить такое, – сказала Эльжбета. – Я не верю в то, что это были несчастные случаи. Это не должно было случиться. Еще немного, и я пошатнулась бы в своей вере. Эдвард уже не ходит в костел. Говорит, что не может смотреть спокойно на эту черную мафию. Видимо, у Бога был какой-то свой план относительно нас, – закончила она.

– Интересно, какой? – возмутился Аркадий. – Мама, не начинай.

– А Старонь? – перебила его Саша. – Вы говорили с ним? Эльжбета наклонила голову:

– Он как-то пришел, когда был уже в семинарии, перед рукоположением в священнослужители. Просил простить его. Я не была готова сделать это. Сказала, что не хочу разговаривать, а муж прогнал его из нашего дома. Кажется, даже пригрозил, что убьет, собирался стрелять. Я едва его оттащила, настолько он взбесился. Больше Мартин никогда не пытался связаться с нами. Но теперь, когда я вижу его иногда, уже как священника, по телевизору, мне бывает жаль его. Не знаю, в чем состояло его участие в этой истории, но я простила его. Иначе просто не смогла бы жить дальше. И я не верю в то, что он смог бы сделать что-то настолько ужасное. Это не он. Человек, который делает столько добра, не может быть плохим.

– Я не знаю. – Аркадий развел руками. Взял ребрышко и стал обгрызать его.

У Залусской создалось впечатление, что он сомневается, хочет что-то сказать. Мать тоже была удивлена. Когда он все-таки начал говорить, она согласно кивнула…

– Вы лучше никому этого не рассказывайте, но я однажды воспользовался служебным положением и вызвал его в участок. Сказал, что появились новые обстоятельства, поэтому необходимо задать ему несколько вопросов. Мне очень хотелось пролить свет на это дело. Он сразу же приехал. Я, конечно, не сказал, что Пшемек – мой брат, но он все равно узнал меня.

– Ты весь в отца, так же как и Моника, – вставила мать.

Аркадий махнул рукой и продолжил:

– Все это было странно. Он расстроился, что в деле не появилось ничего нового. Никаких претензий за ложный вызов у него не было. Только попросил меня, чтобы я уговорил отца встретиться с ним, что ему необходимо наше прощение. Я не смог его простить. Отец тоже отказался.

– Это он убил?

– Он считает, что из-за него они погибли. Говорит, что это он должен был погибнуть. Но тогда я был еще не очень опытным следователем.