Ей пришлось признать его правоту. Она тоже старалась не материться, не курить, быть хорошей матерью. Получалось по-всякому. Большинство преступивших закон старались, но в итоге имели на совести чью-то голову. Говорили, что весь мир против них. Тюрьмы полны теми, кто имел самые добрые намерения. У них просто что-то не получилось.

– А может, это не вы? – продолжала Саша. – На этой фотографии?

– Я себя узнаю, если вы об этом, – отрезал он.

– Где вы были в Пасху с одиннадцати до двенадцати тридцати?

Старонь с вызовом посмотрел на нее:

– В костеле. Как раз заканчивалась месса.

Саша смотрела на него и сомневалась. Неужели он не запомнил ее? Она не верила, что это он, но должна была задать этот вопрос.

– Я знаю, что вы были в костеле до одиннадцати. Я тоже там была, вместе с сотней верующих. Но убийство Иглы было совершено через пятнадцать минут. От Святого Георгия до «Иглы» – несколько минут пешком. Меньше, если бежать. У вас есть алиби на время сразу после окончания мессы? Викарий, другие священники, с которыми вы были на завтраке? Знаю, что вы отказались от машины с другими духовниками. Вы собирались добраться до Стогов самостоятельно.

– Правильно, – подтвердил он. – Я не попал на тот завтрак, а поехал на пляж. На тот, о котором я говорил сегодня. Я езжу туда каждый год, прошу Господа о прощении и об упокоении души Моники и ее брата.

– Был ли кто-нибудь там вместе с вами?

– Вы считаете, что это я стрелял в Янека? – В его голосе слышалось удивление.

Саша поставила чашку с кофе и направилась к выходу.

– Подумайте пока над официальной версией ответа на этот вопрос, так как вы очень активно участвуете в этом деле. Как оказалось, алиби на время убийства у вас тоже нет. Все это выглядит не очень хорошо. В следующий раз полиция пригласит вас на допрос в участок.

Мартин долго смотрел на нее и молчал, после чего указал на стул.

– Кажется, я знаю, кто на этой фотографии. – Он кивнул на листовку. – Присядьте, пожалуйста. Это очень тяжело для меня, так как доносить на брата некрасиво.

– Брата? – удивилась Саша. – И вы только сейчас об этом говорите?

– Родители разделили нас после ареста отца. Войтек временно оказался у тетки в Гамбурге, меня отвезли ко второй, в Матемблев.

– Где живет брат? Адрес.

Он пожал плечами, опустил голову. Первый раз за время всего разговора.

– Мы не общаемся.