Перебирая чётки, священник задумчиво смотрел на изображение ангела, помогающего Иисусу судить праведников и грешников. Для этого не только живые, но и мёртвые воскрешены были подняты Спасителем из могил. Джонсу вспомнился тот день, когда он отпевал только что умершего младенца…

* * *

…Церемония уже подходила к концу, когда Джонсу померещилось, будто веки крохотного покойника задвигались. Священник так и замер от неожиданности с открытым ртом на половине фразы, не в силах отвести глаз от личика разряженного младенца, который в своём расшитом шёлком и золотом костюмчике и парчовом берете походил на маленького принца Уэльского.

Напротив Джонса, по другую сторону гробика стоял хозяина похоронного бюро Филипп Крамер. По его мгновенно покрывшейся капельками пота физиономии викарий понял, что не только ему одному померещилось такое. Заметно дрожащими пальцами гробовщик извлёк из кармана платок, отёрся им, после чего попытался изобразить спокойствие, однако ничего у него не вышло — глазки Крамера бегали, подбородок подтанцовывал, словно при нервном тике.

Однако требовалось закончить церемонию: собравшийся народ зашевелился, зашушукал недоумённым шепотком. Джонс едва заметно для окружающих тряхнул головой и тихо пробормотал: «Прочь бесовское наваждение! Сгинь из святых пределов! Во имя Христа…», после чего продолжил читать молитву. И тут мёртвый ребёнок распахнул глазки! Да ещё дёрнул плечиком так, словно собирался поднять ручку.

Фраза застряла у священника в горле, такого с ним ещё не бывало! Впервые за долгое служение опытный ритор не мог произнести ни слова, вместо членораздельных звуков получалось какое-то мычание. Джонс растерянным взглядом обвёл ничего не понимающих прихожан. Сзади подскочил доктор Эдмунд Йейтс. Вежливо, отодвинул Джонса в сторону, торопливо накрыл гроб крышкой, схватил инструменты и сам принялся завинчивать болтами, чтобы лежащий в нём младенец никого больше не мог смутить своим видом. Очухавшийся от шока гробовщик бросился ему помогать.

Уже после того как покойник был оставлен в фамильной усыпальнице графов Ланарков и процессия вернулась с кладбища, к викарию подошли эти двое. Разговор происходил без свидетелей. Они были заинтересованы, чтобы священник не придавал огласке необычный факт, который доктор попытался объяснить с точки зрения медицины. Гробовщик поддержал коллегу, объяснив, что вообще-то ничего сверхъестественного не случилось, а имевший место феномен связан с процессом бальзамирования и подготовки тела к похоронам. Якобы глаза иногда открываются при иссушении мышц век и мимических мышц лица, это естественный процесс, так как в мертвом теле нет циркуляции жидкости.