— Почему вы… — Скарлет не закончила вопрос.

— Почему я дошёл до жизни такой?! Хотели спросить вы. Так это отчасти надо спросить у того молодого джентльмена, который сумел так ловко распорядиться моим полным доверием к нему, что ваш покорный слуга и не заметил, как стал плясать под его дудку, словно дрессированный медведь. — Сэр Уильям начал смеяться, и смех его напоминал треск пергамента. — Вот так да! Поистине прекрасная шутка, маленький банапартик! Такой умник! И… — не договорив, граф спросил лукаво: — Ну и что? Хотите услышать, как маленький секретарь посадил в звериную клетку своего старого хозяина лорда? Нет? Напрасно! Это прелестно! Может он от рождения и плебей, но несомненно пойдёт далеко! Поездом помчится к своей цели, аэропланом полетит!

Граф угрюмо замолчал, барабаня грязными пальцами по подлокотнику кресла.

…- Что же вы — всё ещё желаете услышать мою историю? — наконец, снова спросил он и сверкнул глазами в сторону Вэй.

— Я полагаю вам надо выговориться — произнесла она в ответ.

Граф наклонился, открыл ключом верхний ящик стола, взял оттуда коробку из-под сигар, открыл её и вытащил толстую пачку банкнот:

— Здесь шесть тысяч фунтов наличными. Это ему на первое время, я сам их ему завещал. Как только я умру, он откроет ящик своим ключом. Но думаю, для него предусмотрен ещё приз покрупнее.

— Вы говорите о Пэрси Кендалле? — осторожно уточнила Вэй.

— А разве я непонятно выражаюсь? — удивился граф. Его лицо скривилось в усмешке. — Этот юноша обладает воображением, которое намного превосходит моё. А ещё он очень наблюдателен. — Граф снова засмеялся… — Как ловко они меня поддел на крючок!

Сколько граф себя помнил, в нём всегда жил страх однажды «расчеловечиться», превратиться в зверя. Древня легенда о проклятии, довлеющим над всеми мужчинами их рода, была для него не сказкой, а абсолютной реальностью. Полученное университетское образование, все достижения цивилизации — ничего тут не могли изменить: родимое пятно на его правом плече в виде волчьей головы было печатью на приговоре. Но приговор этот предусматривал отсрочку в исполнении. Это могло произойти с ним через месяц или через пять лет, а могло и вовсе миновать его. Некоторым Ланаркам везло прожить свой век людьми. Уильям Ланарк всеми силами старался заслужить прощение, ища защиты у высших сил. С возрастом его страх перед собой только усилился. В ночных кошмарах он всё чаще видел себя чудовищем, творящим ужасные вещи. Со временем видения стали посещать его и наяву.

Исследуя себя однажды в зеркале, рассматривая своё заросшее лицо — пышно растущие усы и бакенбарды, распространившиеся на всё лицо, шею, грудь — сэр Уильям со страхом спросил секретаря не превращается ли он в волка. Этот безродный юноша (как и дворецкий, и телохранитель Ранульф) пользовался его полным доверием. Пэрси заверил хозяина, что будет служить ему в любом образе.