Он надолго замолкает, погруженный в свои мысли.

– После смерти Макса и Элизабет я на некоторое время просто помешался, обезумел от вины, горя и ненависти к себе, – наконец говорит он. – Я уехал в Японию, пытался бежать от себя, но ничего не вышло. А вернувшись, я узнал, что Том Эллис намеревается закончить Дом один по Фолгейт-стрит – под своим именем. Я не мог допустить, чтобы дом, который мы с Элизабет проектировали, наш семейный дом, был создан таким образом. Я порвал чертежи и начал заново. Честно сказать, мне было безразлично, что я построил. Я построил нечто стерильное и пустое, как усыпальница, потому, что так я себя тогда чувствовал. Но потом я понял, что в своем безумии создал нечто выдающееся. Дом, который требует жертвы от всякого, кто живет в нем, но тысячекратно вознаграждает его за эту жертву. Некоторых, вроде Эммы, он, разумеется, уничтожает. Но других, вроде тебя, он делает сильнее.

Он напряженно смотрит на меня. – Разве ты не видишь, Джейн? Ты доказала, что достойна его. Что ты достаточно дисциплинирована и беспощадна, чтобы быть хозяйкой Дома один по Фолгейт-стрит. Поэтому я хочу сделать тебе предложение.

Он, не отрываясь, смотрит мне в глаза. – Если ты отдашь этого ребенка на усыновление… то я отдам тебе дом. Он будет твой, делай с ним что захочешь. Но чем дольше ты будешь тянуть с решением, тем труднее тебе будет его принять. Чего ты по-настоящему хочешь, Джейн? Шанса на совершенство? Или всю жизнь пытаться совладать с… с… – Он безмолвно указывает на Тоби. – Будущее, которое было тебе предназначено, Джейн? Или вот это?

18.

☉ Отдать ребенка

☉ Не отдавать ребенка

Сейчас: Джейн

– А если я соглашусь, то у нас будет другой ребенок?

– Я даю тебе слово. – Он пользуется моим колебанием. – Это будет правильное решение не только для нас, Джейн. Для Тоби тоже. Такому ребенку лучше сразу попасть к приемным родителям, чем расти без отца.

– У него есть отец.

– Ты понимаешь, что я имею в виду. Ему нужны родители, которые примут его таким, какой он есть. А не такие, которые при каждом взгляде на него будут горевать по ребенку, который мог бы быть.

– Ты прав, – тихо говорю я. – Ему действительно это нужно.