– Он был на службе?

– Он вошел в кабинет вскоре после меня.

– Что же нам делать? – всполошился Веббер. – В рейхсканцелярию нам не вернуться. Как теперь выясним, где будет Эрнст?

– Это я выяснил, – ответил Шуман.

– Правда? – удивился Морган.

– Пока полковник не вернулся, я успел осмотреть его стол. Сегодня он будет на стадионе.

– На каком именно? – уточнил Морган. – В Берлине десятки стадионов.

– На Олимпийском. Я видел записку. Сегодня после обеда Гитлер устраивает там фотосессию партийной элиты. – Пол глянул на часовую башню у дороги. – На подготовку всего несколько часов. Отто, думаю, нам опять понадобится ваша помощь.

– Ах, мистер Джон Диллинджер, я подготовлю тебя к чему угодно. Я творю чудеса… ты их оплачиваешь. Именно поэтому мы так здорово спелись. Кстати, об оплате, мою американскую наличность, пожалуйста!

Отто оставил фургон хрипеть на второй передаче и сидел, протянув правую руку, пока Морган не положил ему в ладонь конверт.

Вскоре после этого Пол почувствовал взгляд Моргана.

– Как тебе Эрнст? Похож на опаснейшего человека Европы?

– Он вежливый, занятой и усталый. Еще грустный.

– Грустный? – переспросил Веббер.

Пол кивнул, вспомнив быстрый, но отягощенный заботами взгляд человека, ожидающего тяжелых испытаний.

Солнце садится…

Морган глянул на широкий бульвар Унтер-ден-Линден с его магазинами, домами, флагами.

– А это проблема?

– В смысле?

– Встреча с Эрнстом не заставит тебя… усомниться в целесообразности твоего приезда? Она что-нибудь изменит?