Полу Шуману очень хотелось сказать «да». Хотелось, чтобы встреча и разговор с человеком растопили лед, заставили его усомниться в целесообразности убийства. Но он ответил честно:

– Нет, она ничего не изменит.

Люди потеют от жары, а Курт Фишер потел от страха.

Еще два квартала до площади, где братьев встретит Унгер, который вызволит их из тонущей страны и поможет воссоединиться с родителями.

Человек, которому они доверяли свои жизни…

Ганс поднял камень и запустил его так, что он запрыгал по воде Ландвер-канала.

– Прекрати! – зашипел Курт. – Не привлекай внимание.

– Успокойся, брат! Швыряние камней в воду не привлекает внимание. Их все швыряют. Господи, ну и жара! Давай купим имбирную шипучку.

– По-твоему, мы на каникулах?

Курт огляделся по сторонам. Людей вокруг почти не было: час ранний, а жара уже невыносимая.

– Ты видишь преследователей? – насмешливо поинтересовался Ганс.

– А ты все-таки хочешь остаться в Берлине?

– Я просто понимаю, что если мы бросим наш дом, то никогда его больше не увидим.

– А если не бросим, то никогда не увидим папу с мамой. А может, вообще никого не увидим.

Ганс насупился и швырнул еще один камешек.

– Ты видел? Три раза!

– Пошли скорее!

Они свернули на рыночную площадь, где торговцы разбивали свои лотки. На дороге и на тротуарах стояли грузовики с репой, свеклой, яблоками, картофелем, форелью из канала, тресковым жиром – товаром, менее востребованным, чем мясо, сахар, оливковое и сливочное масло. Несмотря на это, люди уже выстраивались в очередь, чтобы купить лучшее или, по крайней мере, не самое худшее.

– Вон он, смотри! – воскликнул Курт и зашагал через дорогу к старому грузовику, стоявшему на краю площади.