— Кажется, уразумел, — кивнул Крестьянин, хотя на самом деле он так ничего и не понял.

В Яремче — точнее, рядом с ее дымящимися руинами, — советская армия устроила фильтрационный лагерь, куда обязали явиться всех тех, кого унес из родных мест кровавый вихрь войны. Кому-то разрешали вернуться домой, других впереди ждал мрак неизвестности. К офицерам госбезопасности выстроилась длинная очередь, и Крестьянин терпеливо стоял в ней, а сразу за ним стоял Учитель.

Неподалеку советские следователи разбирали развалины сожженной деревни. Поднялся большой шум, когда среди пепла и обгорелых бревен церкви они обнаружили останки ста тридцати пяти сгоревших заживо человек. Поблизости временно расположилась танковая рота, которая обеспечивала прикрытие подразделению НКВД, работающему в фильтрационном лагере. Вырос палаточный городок, куда отправляли восстанавливать силы тех, кто прошел сквозь строгое сито госбезопасности. Крутилась бюрократическая машина — советская империя восстанавливала контроль после немецкой оккупации. В маленьком полевом госпитале ухаживали за ранеными, полевая кухня готовила еду, и все это происходило под присмотром комиссаров.

Наконец Крестьянин предстал перед сидящим за столом молодым офицером в очках в стальной оправе, усталым, возможно, слегка в подпитии. Крестьянин сильно нервничал, поскольку у него не было опыта общения с представителями власти. Напутствие Учителя, только что посоветовавшего ему сохранять спокойствие, начисто вылетело у него из головы. Назвав себя, Крестьянин предъявил свои потрепанные документы.

Офицер даже не потрудился поднять на него взгляд.

— Объясните свое присутствие здесь, — приказал он, изучая документы — засиженный мухами паспорт.

— Два года назад меня забрали немецкие солдаты, — запинаясь, начал Крестьянин. — Все это время я работал на них, прокладывал дороги для танков, натягивал колючую проволоку, рыл окопы. Когда началось наше наступление, стали рваться снаряды, все смешалось. Мне удалось ускользнуть в лес, где я пробыл с неделю…

— Достаточно, достаточно, — остановил его молодой энкавэдэшник. — Отвечайте, гражданин, известно ли вам, что в этих местах действовал партизанский отряд под командованием некоего Бака?

— Я никогда не слышал ни о каком Баке, гражданин начальник.

— Вы были в горах с его партизанами?

— Не был.

— Хорошо, а теперь скажите вот что. Вам когда-нибудь приходилось слышать о женщине по имени Людмила Петрова? Также известной под именем Белая Ведьма? Она находилась в партизанском отряде Бака.

— Ни о какой Миле Петровой я не слышал, — сказал Крестьянин.