Тремейн взглянул на Рэйфилда.
– Что-то не так? – спросил он.
Рэйфилд смотрел прямо перед собой.
– Это серьезная ошибка. Мы слишком сильно рискуем.
– Думаешь, я не понимаю?
– Если мы найдем письмо Хармса вместе с письмом Райдера, то не исключено, что сможем забыть про Хармса.
Тремейн бросил на него пристальный взгляд.
– Проклятье, о чем ты говоришь?
– Хармс написал письмо из-за того, что хотел выбраться из тюрьмы. Он убил маленькую девочку, но на самом деле не был в этом виновен, не так ли? Теперь он выбрался из тюрьмы. Он и его брат, скорее всего, сейчас в Мексике и ждут рейс в Южную Америку. Во всяком случае, на их месте я поступил бы именно так.
Тремейн покачал головой.
– Мы не можем знать это наверняка.
– А что еще он может сделать, Вик? Написать новое письмо в суд – и что он им расскажет? «Ваша честь, я уже излагал вам фантастическую историю, которую не в силах доказать, но что-то случилось с моей апелляцией, а мой адвокат и клерк, который ее получил, мертвы. Я сбежал из тюрьмы и рассчитываю на справедливый суд». Чушь собачья, Вик. Он этого не сделает. Он будет бежать, не останавливаясь. Он уже
Тремейн обдумал слова Рэйфилда.
– Может быть. Но даже если существуют минимальные шансы, что он не так умен, как ты думаешь, я намерен сделать все, чтобы с ним покончить. И с его братом. Мне не нравится Руфус Хармс. Мне он никогда не нравился. Меня ранили во Вьетнаме, а он вернулся в Штаты целым и невредимым, и его кормили три раза в день. Нам следовало оставить его гнить на гауптвахте, но мы не сумели, – с горечью добавил Тремейн.
– Теперь уже слишком поздно.
– Ну, я намерен оказать ему большую услугу. Когда я найду Руфуса, его следующая камера будет семь футов в длину и четыре в ширину – и будет сделана из сосны. И там не будет флага. – Тремейн сильнее надавил на педаль газа.
Рэйфилд покачал головой, поудобнее устроился на своем сиденье, бросил взгляд на часы, а потом на дорогу. До офиса Райдера оставалось совсем немного.
* * *
Сара и Джон уселись на кожаном диване; братья Хармс остались стоять перед ними.