Прошло много времени, пока ее тело успокоилось. Когда Инга снова смогла ясно думать и перестала быть пыхтящим, потеющим, задыхающимся комком страха, она, к своему полному удивлению, отметила, что, несмотря на приступ паники, все это время не прекращала своих движений, чтобы ослабить веревку. Видимо, она делала это машинально. И возможно, еще месяцы и месяцы будет по ночам во сне бороться с веревкой. Если ей удастся выжить…

Инге было совершенно ясно, что она находится в смертельной западне и что побег — ее единственный шанс.

Все, что ей всегда казалось странным и пугающим в Мариусе, теперь стало страшнее в несколько раз. А все его милые, привлекательные стороны, которые Инга никогда не упускала из поля зрения — вероятно, чтобы оправдать все странное в нем, — вдруг совершенно исчезли. Остался человек, которого она не знала. И которого чрезвычайно боялась.

Мужчина, за которым она была замужем.

Мужчина, который был для нее чужим.

Инга заметила, что снова углубилась в размышления о нем, и энергично приказала себе немедленно прекратить это. Она еще сможет подумать о Мариусе после — об их браке и о трагедии, которая так внезапно произошла в ее жизни. А сейчас ей нельзя растрачивать ни капли энергии. Нужно сконцентрироваться исключительно на том, чтобы выжить.

Она стала бороться дальше. В небе угасли последние лучи вечернего заката, и сад погрузился в темноту. В комнате теперь тоже стало совсем темно, но едва ли прохладнее. Свежий воздух не мог проникнуть сюда через закрытые окна, и поэтому в комнате все еще царила давящая духота, выжимающая из тела пот.

Когда Инга вдруг сумела вытащить из веревочной петли запястья рук, в первый момент она даже не могла поверить в это.

При слабом, чуть серебристом свете луны, льющемся в комнату, женщина с удивлением смотрела на свои опухшие кисти. В ее руках и плечах бушевала боль, так как мускулы в них были полностью неподвижны на протяжении многих часов. Она попыталась немного расслабить их, но стало еще больнее; к тому же для этого у нее не оставалось времени.

Женщина наклонилась вперед, что тоже причинило ей боль, на этот раз в спине, и потянула за веревки на ногах. Ее пальцы еле шевелились, и Инга в отчаянии беззвучно выругалась про себя. Тут она подумала, что в любую секунду может появиться Мариус. Инга не слышала его шагов уже очень давно, и это испугало ее. Пока она слышала, что муж ходит над ее головой взад-вперед, он был в какой-то степени у нее под контролем — во всяком случае, пока ей было известно, где он находится. Если же она не слышала его, то он мог быть где угодно. Возможно даже, прямо у ее двери.