Если как следует подумать, то это произошло на похоронах: именно тогда у него впервые появилась мысль о том, что Ребекка должна умереть, чтобы у него появился шанс вернуться к жизни.

Может быть, поэтому он и был таким бледным. Он принял это решение вовсе не с легким сердцем. Решение, что надо убить женщину, которую любишь, вполне могло согнать всю краску с лица. В конце концов, он не был преступником. Наоборот. Он, как врач, посвятил себя цели спасать человеческую жизнь, лечить людей. Но с каждой минутой каждого проходящего дня ему становилось все яснее, что в этом мире было место только для него или Ребекки, а поскольку именно Ребекка обращалась с ним бесцеремонно и презрительно, он понял, кто из них двоих должен уйти. А еще понял, что подойдет к этому делу по-умному. Изощренно. Он не будет спешить. Он не был спившимся болваном, страдающим от любви! Она должна будет в конце узнать, кем пренебрегла. Чью жизнь почти разрушила.

Почти. Потому что, когда она будет мертва — он чувствовал это, преисполненный блаженной уверенности, — тогда он сможет начать жить сначала. Тогда он будет свободен. Сможет освободиться от своего невыносимого одиночества, сможет наконец начать взаимоотношения с другой женщиной. Он не станет пить ни капли алкоголя и еще раз попытается добиться должности главврача. Он купит красивый дом с большим садом. И он еще не стар, чтобы стать отцом. Дети, радостно резвящиеся в саду. Собака, играющая с ними. Жена, с распростертыми объятиями встречающая его вечером после работы.

Жить. Просто жить.

Картины, которые пробегали перед его мысленным взором, были такими прекрасными, такими теплыми, что от них хотелось плакать.

Потом он вдруг обнаружил в толпе Сабрину Бальдини. Она пришла со своим мужем и явно старалась не встретиться со своим любовником. Неприятная ситуация для нее. Она плохо выглядела — ведь он по крайней мере недели две у нее не объявлялся. А в присутствии мужа она не могла устроить ему из-за этого одну из своих слезливых сцен. Бедное, измученное тревогой существо… Если б она только знала, что он сыт ею по горло! Однако Сабрина имела для него неоценимое значение. Он выспросил у нее все, что ему нужно было знать о Ребекке. Сначала у него формировались лишь неопределенные намерения — просто иметь в руках что-то против нее на тот случай, если это в какой-то момент придвинет его к исполнению его желания. Но теперь у него был план, великолепная идея, и он неожиданно понял, как все пойдет дальше. В голове у него вспыхнули мысли, которые дополнялись все новыми идеями и гениальными шаховыми ходами, так что ему приходилось по-настоящему следить за тем, чтобы его мимика не выдала его, так как у него наверняка начинали гореть глаза, и по нему было видно, как быстро и радостно носились его мысли.