* * *

Да ее ничто и не волновало. Она влюбилась в его друга — Феликса, и если поначалу еще можно было надеяться, что эта любовная связь окажется преходящим заблуждением, то очень скоро стало ясно, что это была самая большая любовь. Феликс называл это так: две души, что нашли друг друга. Боже мой, он даже не знал, что Феликс мог быть таким пафосным! Две души, блуждавшие по миру, наконец нашли друг друга в какой-то проклятой аудитории в Мюнхенском университете… Какая ересь! Никчемная белиберда. Но такие фразы, конечно же, нравятся женщинам. Ясно, что Ребекка на них клюнула. Больше, чем на нервный лепет юноши, который сидел позади нее и попеременно то краснел, то бледнел, стоило ей только обернуться.

"Я ничего не знала о твоих чувствах. Тогда не знала".

Теперь у него имелось оружие, и она была в его власти — как и эта лишняя Инга, от которой тоже придется избавиться… Его забавляло то, что она на самом деле не имела ни малейшего понятия о его игре. Это доказывало, что Мариус не проболтался даже своей жене. Как они и договаривались. Молодец.

Позже Ребекка все же что-то заметила. Она сама в этом призналась — несколько дней назад, когда он говорил с ней в ее кухне. После его развода, когда он стал постоянным гостем в доме Брандтов, Ребекка почувствовала, что была для него больше, чем женой его лучшего друга. Он предполагал, что она говорила об этом с Феликсом, и тот факт, что они продолжали нормально с ним общаться, порой приводил его в неистовство. Потому что это означало не что иное, как то, что они нисколечко не воспринимали его всерьез. Он почти до безумия доходил от чувств к жене своего друга, а того это нисколько не волновало, потому что Феликс считал его совершенно неопасным. А может быть, они с Ребеккой даже посмеивались над ним… Когда он думал об этом, то понимал, что с удовольствием немедленно вогнал бы этой дряни пулю в голову… Как она теперь сидит там и испуганно смотрит на него! Он бы тоже боялся на ее месте. Ребекка должна умереть, это ясно, но она должна знать, из-за чего. Она должна знать, что разрушила его жизнь, и должна знать, какой гениальный план он задумал, чтобы отомстить ей. К сожалению, он все еще не совсем избавился от желания понравиться ей. Она должна узнать, прежде чем умрет, какой он хитрый и умелый…

Но было совершенно ясно, что ему надо поторопиться. Уже рассвело, начался день, а он все стоял тут и говорил — и совершенно не заметил, как пролетели часы. Проблема заключалась вот в чем: все его намерения базировались на том, чтобы Мариуса в итоге приняли за преступника. Но Мариус лежал наверху, в спальне Ребекки, и подыхал, а может быть, уже сдох, и если Инга и Ребекка протянут слишком долго, прежде чем отправиться в свой последний путь, судебный медэксперт установит, что Мариус уже не мог быть ответственным за это.