— …снова переходил к своей излюбленной теме, — завершил фразу Кронборг, когда Сабрина запнулась. — К прошлому Ребекки Брандт.

— Да. Но я-то со временем уже знала, что меня ожидает, если я не буду делать то, что он хочет, — лишение его любви на несколько недель. Я боялась. Я, как сумасшедшая, начинала копаться в своей памяти. Я знала, что нет ничего такого, в чем можно было бы обвинить Ребекку, но размышляла, что можно было бы состряпать… Я знаю, что совершала тогда предательство по отношению к ней, что готова была пожертвовать ее хорошей репутацией и уважением ради моих больных, испорченных отношений с Максимилианом… но я не могла иначе. Я ненавидела себя, но… — Женщина не смогла продолжить, а только беспомощно пожала плечами.

Спустя какое-то время она вспомнила о Мариусе Петерсе. Он ни малейшим образом не был темным пятном на безупречной репутации Ребекки Брандт, но в истории "Детского крика" это было "неприятное происшествие", как его назвала Сабрина.

"Неприятное происшествие".

Это выражение, однажды произнесенное, теперь висело в воздухе, как отвратительный запах, который не хотел выветриваться.

"Неприятное происшествие".

Сабрина посмотрела на Кронборга. Ее глаза еще больше потемнели, а руки, наверное, тряслись бы, если б она не зажала их между коленями, судорожно сцепив пальцы, на которых выступили побелевшие косточки.

Комиссар знал, что теперь она подошла к самой сути своего отчаяния. К тому пункту, который стал для Сабрины Бальдини причиной ее вечной усталости. Что, возможно, также было причиной и распада ее брака, и того, что она была замешана во всю эту историю вместе с Кемпером.

Дело Мариуса Петерса.

Полицейский должен был спросить об этом, ему не оставалось ничего другого. Он видел по сидящей перед ним женщине, что она и без того знала, что он это понимает.

— Сабрина, — осторожно произнес он, — если вам, по настоянию Кемпера, пришла наконец мысль о Мариусе Петерсе как о "неприятном происшествии", то это означает, что после телефонных разговоров с тогда еще маленьким мальчиком вы не так уж сильно расслабились и не думали, что сделали все от вас зависящее. Это означает, что вы знали о том, что вам надо было действовать, но это могло повлечь за собой неудобства. А из этого следует, что вы осознанно закрыли на все глаза.

Бальдини, ничего не ответив, внезапно встала — сделавшись еще бледнее, чем была, — и прежде чем Кронборг смог отреагировать, беззвучно упала на пол. Скорчившись в позе эмбриона, она лежала на ковре в гостиной. И еще до того, как начать приводить ее в чувство, комиссар подумал, что эта красивая, уставшая женщина даже в бессознательном состоянии выглядит чрезвычайно грациозной.