Его спокойствие меня взбесило.
— Третье января, Макс! — взорвался я. — Четыре месяца до бойни, целых четыре!
Неужели ни Аннелизе, ни Вернер до сих пор не поняли?
Ведь все до ужаса просто.
— Знаешь, о чем я подумал прежде всего, когда Аннелизе сказала мне, что беременна? О том, что нужно сразу же рассказать Майку. Ведь мы с Майком друзья, а друзьям полагается сообщать хорошие новости. Ты и Маркус — единственные, кто еще контактировал с Эви и Куртом. Поэтому только вы в Зибенхохе знали о рождении Аннелизе. Эви и Курт были твоими друзьями. Ты знал о девочке. Почему же не сказал ничего Ханнесу или Вернеру, когда вы готовили спасательную экспедицию? Ведь уже не было смысла держать это в секрете.
Вернер побледнел.
— Что ты такое говоришь, Джереми? — пролепетал он.
Вернер не понимал.
Или не хотел понять.
Ибо вывод из моих рассуждений — полная катастрофа.
— Знаешь, за что мне платят, Макс? За то, что я выстраиваю истории, которые начинаются с «а» и заканчиваются прекрасной, ясно прописанной буквой «я». В данном случае «а» — телефонный звонок, прозвучавший тридцать лет назад. На одном конце провода — ты, на другом… Кто тебе сообщил? Курт? Эви? Или в начале истории — Маркус, на седьмом небе от счастья, стучит в твою дверь, чтобы поведать: Эви беременна, но никто не должен об этом знать. Впрочем, не важно: не думаю, что ты уже тогда решил их убить. Нет.
Теперь все становилось таким прозрачным.
— Когда Аннелизе родилась, вы сели в поезд и поехали в Инсбрук. В январе? Феврале? Главное, когда ты увидел девочку, когда взял ее на руки, только тогда и понял, что Эви никогда не будет твоей, никогда. Ведь ты любил ее, правда? Только вот она выбрала Курта и родила от него дочь. Эта девочка стала явным знаком, плодом их любви. Ты не мог уже лгать самому себе, питать надежду, что эти двое расстанутся. В этот момент ты и решил их убить.
От «а» к «б».
От «б» к «в».
И дальше…
— Но не сразу. Не там. Тебя бы нашли. Арестовали в мгновение ока. Ты не хотел закончить свои дни в тюрьме. Ты хотел убить их здесь. И по вполне определенной причине, не так ли?
Макс качал головой.
Гром прогремел над Блеттербахом.
— Треугольники, — объявил я. — Треугольники вершинами вверх. Символ, который спас мне жизнь в пещерах. Три треугольника вершинами вверх. Корона — вот что такое этот символ.