Я не хотел, чтобы Макс оглядывался на нее. До тех пор, пока нож не окажется у меня в руке. И я тянул время, продолжая рассказывать.

— Потом появился Грюнвальд, — отчеканил я так, будто брал интервью у главного героя одной из моих историй.

— Маркус попытался удрать. Трус, он и есть трус. Поскользнулся и разбил голову. Я догнал его, чтобы прикончить, но он уже был мертв. Только время зря потерял. Я отрезал голову Эви и показал ее Курту: он умирал, но был в полном сознании. Хотелось, чтобы он это увидел. Потом выбросил. Когда Грюнвальд выскочил, вопя как одержимый, я запаниковал и дал деру. — В голосе его прозвучало разочарование. — Думал, это Оми вернулась, чтобы затащить меня в пещеры. Теперь, когда я отомстил за деда, мне полагалось остаться с ним внизу навсегда.

В глазах его разверзалась бездна.

— Немного успокоившись, я увидел, что Грюнвальд нашел девчонку. И топор. И тогда мне в голову пришла мысль. Превосходная мысль, Сэлинджер. Эти трое ублюдков получили свое. Но другие? Которые высмеивали меня, когда я приходил в школу в рваных башмаках? Издевались над Оми, над фрау Крюн, которая при обвале рудника потеряла все — деньги, мужа и даже доброе имя? Она, супруга хранителя рудника! Хамы, которые считали, что они лучше нас, Крюнов, — а ведь мы два века оберегали рудокопов Зибенхоха от опасностей! И я понял, как можно обратить против них самих это их жалкое правосудие Отцов.

Макс тяжело дышал, отфыркиваясь, как дикий зверь.

Он и был таким.

— Я вернулся. Пошел на праздник к Верене. Явился Ханнес, потом Гюнтер, и мы вместе отправились к Вернеру. Добрались сюда, и я сделал вид, будто ничего не знаю. У меня было все под контролем. Почти все, — поправился он.

Потом Макс устремил взгляд на Клару.

— Сколько букв в слове «конец», куколка?

Клара, укрываясь за Аннелизе, отвечала дрожащим голоском:

— Пять.

— Пять, — повторил Макс.

Лезвие вонзилось в горло Вернера, он упал, истекая темной кровью. Глаза его закатились. По телу пробежала дрожь. Раз, другой, третий.

Конец.

Макс даже не удостоил его взглядом. Вытер нож о куртку. Я смотрел будто зачарованный, как на мокрой ткани проступают темные полосы.

Настала наша очередь.

И тогда я услышал.

9

Ветку я подбирать не стал, а бросился к Аннелизе и Кларе как раз в тот момент, когда потоки грязи хлынули на нас. Блеттербах вышел из берегов, то был настоящий потоп: вода, ил, обломки. Я подхватил дочку, поднял ее в воздух как раз вовремя: бревно толщиной с мою ногу просвистело там, где секунду назад находилась ее голова. Клара вскрикнула. Мы оба упали. Я задыхался. Наконец мне удалось прижаться к стволу ели. Со скалы, под которой Курт установил палатку, водопадом струилась грязь. Безжизненное тело Вернера уже унесло.