– Вот видите… Доска из России – это часть целого. Но и она обладает самостоятельной силой…

– И вы вызвали меня сюда именно поэтому?

– Я не вызвал… Я пригласил вас. Я думаю, вы поможете мне найти ключ. Именно вы, рыжеволосая Катрин…

– Ключ? Какой ключ?

– Мне кажется, Лукас оставил здесь что-то. Он оставил ключ…

– Это метафора, Херри? – осторожно спросила я.

– Как хотите, – он нетерпеливо дернул подбородком. – Можете называть это метафорой… Суть не меняется. Лукас не мог уйти просто так. Он оставил ключ, и я уже видел слепок этого ключа. Мне кажется, что видел…

– Я не совсем уверена, что понимаю, о чем вы мне говорите, – с сумасшедшими лучше быть лояльной. Терпение и благожелательность, Катерина Мстиславовна!

– Сейчас поймете, Катрин.

Херри-бой с удвоенной энергией заползал среди фотографий и выбрал наиболее удачный снимок центральной части триптиха. Затем снова полез в папку и вытащил еще один снимок.

– Вот, смотрите. Это петербургские снимки «Всадников». Те, что я делал в мастерской у второго вашего приятеля, Ивана Бергмана. Вы помните?

Конечно же, я помнила: софиты, которыми Херри окружил «Всадников», несколько точек съемки и разные объективы. Тогда Херри-бой казался безобидным специалистом по Лукасу ван Остреа, он не вызывал у меня никаких опасений.

– Да. Я помню.

– А теперь я просто соединю их.

– Что?

– Фотографии… Пока фотографии, ведь «Всадников» еще нет в Голландии. Я соединю их так, как выглядели бы вместе левая створка триптиха и его центральная часть.

Херри-бой составил фотографии, и картина начала Страшного Суда стала еще более полной. Всадники состыковались с видениями Зверя идеально.

– Теперь вы понимаете, что это одно целое?

– Да. Теперь понимаю. – Херри-бою действительно стоило бороться за «Всадников», он нуждался в них больше всего. И он имел самые предпочтительные права.

– Мне нужны «Всадники», Катрин! – он посмотрел на меня умоляюще.