– Святой Лука, рисующий Деву Марию. Это и есть Лукас Устрица, Катрин…

* * *

Мы вышли из музея и спустились вниз по улице, к причалу.

– Почему он спрятал картины, Херри?

– Может быть, чувствовал свою вину за смерти, к которым не был причастен. Я еще не до конца расшифровал рукопись… Все дело в составе красок, Катрин. Он использовал какие-то растительные экстракты, которые при длительном хранении оказывали влияние на здоровье людей. Со временем он и сам понял это, но не мог удержаться от рисования, ведь эти краски, ложась на доски, давали такой удивительный эффект.

– Если бы вы знали, как мне это знакомо, Херри…

– Простите, Катрин. Я не хотел напоминать… Перед последним наводнением он решился. Можно сказать, что он покончил с собой, когда решил разделить участь жителей города… Он не мог писать этими красками дальше. Но и не писать он не мог. Он спрятал картины в большой кованый сундук и оставил послание, зашифрованное в левой створке. Он надеялся, что со временем его картины перестанут быть опасными для людей.

– Но как… Как до нас дошли левая створка и центральная часть? И каким образом они оказались за пределами Мертвого города?

– Лукас не мог оставить нам ключа, он сам позаботился об этом. В тот вечер город покинул только один человек, вы знаете его – это был Хендрик Артенсен. Он, заклятый враг Лукаса, сам не зная того, увез из города центральную часть триптиха вместе с несколькими разделочными досками для рыбы. Судя по всему, Устрица сам подложил доску в багаж Артенсена: жена Хендрика всегда держала открытой дверь для Лукаса, и он воспользовался этим… Когда Артенсен узнал о наводнении, он бросился обратно, забыв багаж в гостинице…

– А багаж разворовали, так? Люди не меняются с течением веков, правда, Херри?

– К сожалению, – нос Херри-боя страдальчески сморщился и он поспешно перевел тему. – Вторым был пришлый торговец дичью. Он ушел из города за несколько дней до наводнения. И унес с собой Деву Марию…

– А спустя пять веков она оказалась в России…

– Да.

– А ваши фотографии, Херри?

Херри-бой снял очки и протер их рукавом свитера.

– Зверь успокоился, Катрин. И остров перестало трясти… Для этого нужно было найти недостающую часть картины. Зверь успокоился, и все стало на свои места… Я покажу вам новые снимки…

– Вы сами-то верите в это?

Херри-бой умоляюще прижал руки к груди.

– Оставьте Мертвому городу Остреа эти тайны, Катрин…

– Хорошо, – улыбнулась я.