– Раз ты его увидела, – раздраженно сказал он, – должна была сообразить, что и я вижу.
– У меня обостренное внимание. Нам надо…
– Моя сестра осталась там, она потеряла сознание. Они ей ничего не сделают?
– Ни она, ни ее муж им больше не нужны. Он может вызвать скорую. А нам надо придумать, как спрятаться от… твоего отца. Он нас выследит через электронную спиритическую доску – у них есть такая. Она в одной из их машин, не в той оранжевой, которую мы разбили.
Вертолет, перечислял про себя Маррити, застреленный мною парень, агент нацбезопасности, персонаж из мультфильма, который разговаривал с Дафной из больничного телевизора вчера вечером… Сожженный Дафной Рамбольд. Серьезные люди очень серьезно относятся ко всему этому. Электронная спиритическая доска Уиджа!
– Отец спас мне жизнь. От тебя.
– Он не твой отец. Нам надо выпить. Ты знаешь?..
– Что за хрень! Извини…
– Не отец. Так ты…
– А кто он, если не мой отец? – Маррити досадливо пожал плечами. – Ты сама сказала: нам надо спрятаться от моего отца.
Скосив глаза, он увидел, как нахмурилась Шарлотта.
– Твой отец – не он, а другой человек, понимаешь? Ты знаешь отель Рузвельта? Там в лобби-баре миллион выходов, и всегда полно народу, миллион глаз, я смогу мониторить весь зал.
Впереди была следующая большая улица – Голливудский бульвар. Чтобы добраться до отеля Рузвельта, надо было повернуть направо.
– Мы поедем прямо в Палм-Спрингс, – сказал Фрэнк. На Палм-Спрингс надо было повернуть налево и выбраться на 101-ю.
– Я должна позвонить людям, у которых твоя дочь. Они еще не знают, что, прежде чем что-то сделать с ней, им пришлось бы убить тебя. Я должна им это объяснить. И еще мне нужно сделать пару глотков.
– Ты сможешь запомнить номер? – спросил он. – Я пока еще помню, но боюсь, пока доберусь до телефона, вылетит из головы.
Двухмоторный «Белл 212», спеша на восток, проскочил между горой Голливуд и куполами обсерватории Гриффит-парка, потом прошел над поросшими сухим кустарником холмами Игл-Рок и теперь следовал за собственной тенью вдоль бульвара Колорадо на высоте несколько сотен футов.
Тело Дениса Раскасса растянулось на заднем сиденье, прямо над топливным баком. Раскасс еще дышал, но его самосознание было сейчас сосредоточено в паре гигантских розовых цветков банксии и оранжевом гелевом светильнике в форме ракеты, прикрепленных кронштейнами к переборке по правому борту.