– Нет, – возразил металлический голос, – пистолет у тебя в сумочке, я его не вижу.

– Еще что скажешь, Шарлотта? – устало спросил Гольц, откидываясь назад и закрывая глаза.

Голос Раскасса произнес:

– Я ищу отца, а вместо него вижу эту девчонку.

Синтезированный голос впервые, казалось, выражал некую эмоцию – недоумение.

– Пап! – выкрикнула Дафна из своего кокона на полу. – Не дай им тебя поймать!

Из динамика телефона донесся голос молодого Фрэнка Маррити:

– Не дам, Даф, и скоро приду и заберу тебя. Эти люди не сделают тебе ничего плохого.

Чуть помолчав, он добавил:

– Пахнет арахисовым маслом. Ничего, что будут тебе давать, не ешь и не пей.

– Это в вертолете так пахнет, – сказала Дафна.

– Мы его купили в Мехико-Сити, – пояснил Гольц, – у Федеральной комиссии по электроэнергии. – Может, мексиканцы использовали арахисовое масло для изоляции.

Голос Маррити предупредил:

– В вертолете ничего не делай, Даф!

– Я ей уже сказал, – подтвердил Гольц.

– Денис, – прозвучал голос Шарлотты. – Ты наверняка почувствуешь того Маррити, что со мной, если проверишь эту девочку.

На глазах у старого Маррити пузырьки в светильнике выстраивались в цепочки.

– И верно, – прозвучал похожий на скрипку голос. – Я чувствую его там, но этого недостаточно, чтобы его увидеть. Я и девочку почти не различаю.

– Хорошо, – сказала Шарлотта. – Я сейчас не блефую и должна вам сказать одну вещь: между молодым Фрэнком Маррити и его дочерью существует психическая связь. Денис сказал бы, что их сознания взаимопроникают. Если смотреть с автострады, они выглядят не как отдельные линии, а как крест. Ее невозможно сделать несуществующей, невозможно изолировать ее временную линию, пока жив он.

– Чушь! – поспешно перебил старый Маррити, качнувшись вместе с кабиной вертолета. – Никогда у меня не было с ней никакой психической связи – ни в одной из моих жизней!