У Юстаса не было ни денег, ни происхождения, но он не собирался так опускаться.

И все же… мать его умерла, он остался один в целом мире – и он был беден.

Но если Агарь поможет отыскать дядино наследство, он станет достаточно богат, чтоб искать себе жену. И разве брак – не то, что она будет ждать от него в награду за помощь?

И ведь она так хороша собой, так умна!

К тому времени, как Юстас достиг своего скромного жилища, он твердо решил: как только наследство перейдет в его руки, он женится на цыганке. По-другому выразить свою благодарность он не мог.

Поспешное решение, быть может; но юные сердца легко загораются любовью, молодая кровь легко играет. Юность и красота – как трут и огниво для факела Гименея.

* * *

В назначенный час Юстас – одетый до такой степени парадно, насколько это вообще было возможно в его положении – ждал у дверей ломбарда. Агарь с томиком Данте в руке уже ждала его.

Она была вся в черном: черное платье, черное пальто, даже шляпка. Этот мрачный цвет означал, что Агарь по-прежнему носила траур по Джейкобу Диксу. Она не желала тратить деньги Голиафа, законного наследника, но едва ли тот возражал бы против этого знака скорби по его отцу.

И потом как приказчица она ведь должна получать зарплату. Так почему бы ей не купить траурный наряд?

– Зачем вам Данте? – спросил Юстас, когда они прибыли на вокзал Ватерлоо.

– Он может пригодиться.

– Вы сумели расшифровать код?

– Не знаю. Я не уверена, – задумчиво ответила та. – Я пробовала считать строки на странице – ну, брать двадцать седьмую, двенадцатую, тридцать седьмую. Но все оставалось как прежде.

– Незнакомый язык?

– Нет, я купила у букиниста переводное издание, – спокойно ответила та. – И, считая строки там и здесь, поняла, что к чему.

– Но не нашли решения?

– Именно. Тогда я решила – может быть, это страницы? Взяла тридцать восьмую – нет, двенадцать – снова нет, двадцать семь – мимо. Сложная задачка.

– Неразрешимая, я бы сказал. – Юстас вновь был в отчаянии.

– Отнюдь; думаю, решение я нашла.