— Ты видела, как это было?

— Нет, но видела Марика, воспитательница младшей группы. Она абсолютно в этом уверена.

— Понятно, — сказала Анника. — Спасибо за заботу.

Приехав домой, они поставили суп на плиту. Анника забыла убрать вино в холодильник, поэтому пришлось сунуть бутылки в морозилку. Надо надеяться, что она не забудет их оттуда вытащить. Дети хотели есть, и Анника пожарила им рыбные палочки с картофельным пюре. Она разрешила им поесть до прихода гостей, и ели они с китайского фарфора.

Поев, дети с удовольствием свернулись около телевизора и принялись смотреть фильм про «Бородатого папу».

Анника убрала из столовой мелки, альбомы и комиксы, постелила на стол скатерть и поставила цветы. Она быстро пропылесосила пол и смахнула пыль с кухонных столов. Стремительно прошлась по дому, рассовывая по местам разбросанную одежду и детские игрушки. Торопливо помыла раковины и унитазы и развесила в ванных чистые полотенца.

Свечи? Надо ли зажигать свечи в конце мая?

Она подумала и решила, что не надо.

Так, ну, пожалуй, все.

Она пошла в спальню — переодеться.

Надеть платье? Или это будет слишком нарочито?

Наступил вечер. Уже половина восьмого, но на улице еще тепло, градусов двадцать.

Наверное, скоро вернется Томас.

Она причесалась, надела хлопчатобумажное платье, подкрасила губы и вдела в уши пару золотых сережек. Посмотрела на себя в зеркало и решила, что похожа на женщину из группы поддержки футбольной команды, попытавшуюся нарядиться юрсхольмской домохозяйкой.

Она быстро сняла платье, стерла помаду, натянула джинсы и отутюженную белую блузку. Сережки — подарок бабушки — оставила на месте.

В дверь позвонили. Вот черт, а Томаса до сих пор нет! Что делать?

Она, как была босиком, бегом спустилась по лестнице и открыла входную дверь.

Стоявший за дверью мужчина от неожиданности отступил на пару шагов, потом рассмеялся и сказал:

— О, привет! Мы не ошиблись? Это дом Самуэльссонов?