Мужчина был высок, худ и темноволос, зато у него была красивая маленькая жена.

— Нет, не ошиблись, — ответила Анника, чувствуя, что у нее пересыхает во рту. — Входите, входите, прошу вас…

Она широко открыла дверь и отступила в сторону.

— Томаса еще нет, но вы не стесняйтесь, заходите…

Супруги Ларссон пожали Аннике руку и представились. Анника уже слышала о Ларссоне от Томаса: еще один автор ограничительных драконовских законов.

Ларссоны принесли цветы и бутылку красного вина с красивой этикеткой.

— Не хотите что-нибудь выпить? — спросила Анника, вдруг обнаружив, что у нее слишком большие для ее комплекции руки.

— Немного сухого «Мартини», думаю, нам не повредит, — сказал господин Ларссон.

— Да, а почему бы и нет? — с улыбкой поддержала мужа фру Ларссон.

Анника почувствовала, что ее улыбка становится натянутой и фальшивой.

Как, черт возьми, делают сухой «Мартини»?

Неужели есть на свете люди, которые действительно его пьют?

Она опустила глаза и поняла, что надо немедленно принимать решение. Либо она будет пытаться делать то, что не умеет и вечер станет еще более неловким, или сдастся и разом покончит со смущением и неловкостью.

— Я не знаю, как делают сухой «Мартини», — сказала она. — Наверное, Томас умеет, но мы обычно держим дома очень мало спиртного. Я положила несколько бутылок белого вина в морозилку. Не знаю, успели ли они остыть, но если вы поможете мне их открыть, то мы это проверим.

Ларссоны от удивления вскинули брови, но решили не поддаваться панике. Господину Ларссону даже удалось извлечь пробку, несмотря на то что она замерзла и стала твердой как камень. Мало того, он сказал, что у вина идеальная температура.

— Прекрасно, — улыбнулась Анника. — Но давайте положим вино в холодильник, как вы думаете? Оно становится таким противным, когда замерзает.

Едва они с бокалами в руках устроились на плетеном диване на террасе, как пришел Томас.

— Господи, простите, так вышло… — задыхаясь, произнес он и бросился приветствовать гостей.

— Все нормально, — засмеялся господин Ларссон. — Кроме того, ты ошибся — я не Господь.

Все засмеялись, кроме Анники. Она пошла посмотреть, что делают дети.