– Только я вроде как.
– Нет, я хочу сказать – у
– Вы считаете, я бы об этом не упомянул? – Ричард яростно смотрит на меня, возмущенный вопросом.
– О’кей. Беременности, окончившиеся раньше срока?
– Я не знаю! – Он картинно воздевает руки и откидывается назад. – В те времена женщины об этом молчали. Если такое случалось. Как-то справлялись с этим сами. Иногда просили денег на аборт.
– Кто-либо из ваших партнерш просил у вас денег на аборт?
– Никто. Но моя девушка – перед тем как меня посадили – делала мне какие-то намеки. Однако из этого ничего не вышло. Я думаю, она таким образом пыталась заставить меня бороться и постоять за себя в суде. Тогда это было обычным делом. Если девчонка хотела изменить что-то в отношениях или привязать к себе парня, то говорила, что беременна. Такое случалось то и дело.
– Вы с ней общаетесь? И поддерживали ли общение, пока находились в тюрьме?
– Нет.
– Но вы же говорили, что она, типа, любовь всей вашей жизни. Или нет?
– Да что я мог знать? Я был почти ребенком, когда меня посадили. Меня упрятали за решетку на двадцать лет! Как я смел попросить ее дождаться меня? У нее впереди была целая жизнь. Целая жизнь! И я не собирался ее разрушать из-за того, что разрушил свою.
– Простите, я не хотела вас так задеть. Видимо, вам все еще больно об этом думать.
– Слушайте, она была чокнутой девчонкой. Если бы она сидела сейчас у вас в кабинете, вы бы, наверное, тоже поставили ей диагноз пограничное расстройство личности. Она была абсолютно непредсказуема. То любила меня, то ненавидела. Но то, что меня должны были посадить, оказалось для нее совсем невыносимым. Она не могла оставаться одна. Не справлялась с этим. Даже набросилась на меня раз. Видимо, она думала, что я могу что-то с этим сделать. Как будто я сам себя осудил и назначил срок. Она считала, что я мог бы как-то противостоять им. Защитить себя на суде. И обвинила меня в том, что я бросил ее одну. Я уверен, что она меня ненавидит. Если вообще помнит.
– Ну конечно, она вас помнит. Вы никогда не пытались узнать, действительно ли она была беременна?
– Мне это даже в голову не приходило. Она была страшная врушка.
– А какая она вообще была?
– О, она была красавицей. Самая хорошенькая девчонка в квартале. Голубые глаза, блондинка, все, что надо, при ней. Миниатюрная, изящная, стильная. Словом, шикарная девушка. Но выражалась она… вы не поверите. В те времена девушки не ругались так, как вы теперь. Это было неслыханно. Даже если на девчонке горел лифчик, она и то не могла выматериться. Но боже мой, как же ругалась Саманта! Моряк бы покраснел, честное слово. И еще она была очень смешная. Остроумная, с чувством юмора. И ничего не боялась. Могла сбить тебя с ног – буквально или своими ядовитыми словами, а пока ты приходил в себя, стояла рядом и невинно хлопала ресницами.