Мои ноги прямо в туфлях лежат на столе, а блузка висит на спинке кресла. Без спиртного мой организм бунтует. Из-за абстинентного синдрома я потею, как свинья. Ужас. Моя блузка мокрее швабры. Я запираю дверь и делаю очередную попытку дозвониться до доктора Марка с фамилией на «С».

После шести гудков кто-то наконец снимает трубку.

– Алло?

– Алло. – Я торопливо сбрасываю ноги на пол. – Здравствуйте. Меня зовут доктор Саманта Джеймс. Я штатный психолог в психиатрической больнице «Туфлос» на Манхэттене. Я ищу доктора Марка Слоана.

– Да, я вас слушаю.

Наконец-то!

– Здравствуйте, доктор. Извините, что беспокою. Я звоню в связи с вашим бывшим пациентом из Огденсберга, Ричардом Макхью. Я оставила вам несколько сообщений.

– О, да-да, я их получил. Так чем я могу вам помочь?

Это действительно он! Тот самый врач! Мое сердце подкатывается к горлу, и я вскакиваю с кресла в одном лифчике.

– Дело в том, что Ричарда направили на лечение сюда, в «Туфлос», и я пытаюсь собрать кое-какие материалы о его прошлом. – А еще я пытаюсь одновременно удержать трубку и натянуть на себя влажную блузку. – Он очень закрытый человек, и я не могу извлечь почти никакой информации из поступивших с ним материалов. Недавно он упомянул, что у вас с ним были своего рода отношения, когда он отбывал срок в тюрьме, и я подумала – возможно, вы могли бы поделиться со мной какими-то догадками на его счет? Высказать свое мнение?

– Каких озарений вы от меня ждете? – Голос доктора Слоана гораздо моложе, чем я представляла. – Прошло уже очень много времени с тех пор, как я лечил Ричарда Макхью.

– Я жду… чего угодно. Любых сведений, которые помогут мне лучше его понять. Каков был его диагноз? Наши тестирования свидетельствуют о наличии депрессии, ПТСР, суицидальных идеях, еще есть некоторые комментарии по оси 2, но никакого настоящего диагноза. Официальной истории семьи у меня тоже нет – кроме того, что он сам мне рассказал. Мы проводим еженедельные терапевтические сеансы уже несколько месяцев, но мне все еще не ясно, почему его направили в психиатрическую лечебницу. – Я прижимаю трубку ухом к плечу и застегиваю пуговицы на рубашке.

– Мне запомнилось, что это был один из самых поразительных пациентов, с которыми мне приходилось сталкиваться.

– В самом деле? И что вас так в нем заинтересовало? – Я вспоминаю слова Ричарда: «Вам может не понравиться то, что вы обнаружите», – и мне хочется выспросить у доктора Слоана все, что он знает.

– Ну, в тюрьме не так уж часто можно встретить человека такой комплекции – высоченного, мускулистого, к тому же молодого и сильного, который при всем этом предпочитает держаться в стороне. Когда мне сообщили, что он не разговаривает и не ест, я был крайне заинтригован. Подумал, что здесь кроется какая-то непростая история.