Не Ричард ли оставил тогда все эти открытые справочники в компьютерной комнате?
– Не припомните ли вы чего-либо еще, что было важно, по вашему мнению? И не могли бы вы мне сказать, почему его послали на лечение в психиатрическую больницу? Как я говорила, у меня нет ни информации, ни диагноза. Ему не ставили официальный диагноз в тюрьме? Он говорил, что не заполнял никакие бумаги. Но вы ведь их наверняка заполняли? У вас остались записи, которые могли бы быть мне полезны? – Я записываю все, что он говорит, в надежде сложить воедино все кусочки головоломки.
– Видите ли, с тех пор, как я вышел на пенсию и перестал работать в пенитенциарной системе, у меня больше нет доступа к этим материалам.
– Вы помните мельчайшие подробности о Ричарде. Вы уверены, что больше никак не можете мне помочь?
– Честно, я не помню, поставили ему тогда официальный диагноз или нет. А подробности застряли у меня в памяти потому, что это наше молчаливое общение было крайне необычным. Уникальным, можно сказать. Но постановка диагноза – настолько обыденная вещь… Их я, как правило, не запоминаю. Нет нужды.
– К нему приходили посетители? Кто-нибудь навещал Ричарда в тюрьме?
– Об этом я точно ничего не знаю. – Доктор Слоан вдруг как будто замыкается в себе.
– А вы никогда не пытались разузнать что-нибудь о его девушке? Мы недавно говорили о ней – когда его посадили, у него была девушка. Вам о ней ничего не известно?
– Нет, не припомню. – Я слышу слегка раздраженные нотки в его голосе, как будто он устал от моих расспросов.
– Простите, что никак от вас не отстану, но я в отчаянии. Я делаю все, чтобы понять, что происходит с Ричардом, вот уже много месяцев, и вы единственный человек, который способен прояснить ситуацию. Вы уверены, что у вас нет ничего, что могло бы мне помочь? Записи, заметки…
Доктор Слоан глубоко вздыхает.
– Я еще поддерживаю отношения с некоторыми коллегами из Огденсберга. Если вы в таком безнадежном положении… что ж, наверное, я смогу просмотреть кое-какие файлы, и, может быть, там что-то и найдется.
– Это было бы замечательно! Мне пригодится любая, абсолютно любая информация. Спасибо вам.
– Если я что-нибудь отыщу, то непременно вам позвоню.
– О, пожалуйста, доктор Слоан. Спасибо, что уделили мне время.
Повесив трубку, я никак не могу отделаться от ощущения, что я все еще там же, где и была. Марк Слоан не ответил на мои вопросы. То есть ответил, разумеется, но не на те. И о чем предупреждал меня Ричард?