Утро в комплексе по уже сложившейся традиции было тяжёлым, по крайней мере, для Малышкина. За час до подъёма и обязательной зарядки, от которой он мог отказаться в виду определённых обстоятельств, Эивиндр, вновь стащивший ключ — карту от всех номеров отеля у симпатичной горничной, тихо пробрался в стан врага и забросал Диму шариками, наполненных ледяной водой.

— Обещал же отомстить! — перекрывая вопль Малышкина, заявил Ларсен и поспешил покинуть место преступления, пока дрожавший россиянин не пришёл в себя.

— Убью! — разъярённо завопил Дима, до нитки промокнув.

— Сначала догони! — из коридора послышался удалявшийся голос Эивиндра, который вскоре быстро затих.

— Ну, погоди у меня, — пробубнил спортсмен, но затем улыбнулся, взглянув на себя в большое зеркало перед кроватью. Вид его — то ещё зрелище, но не успел Малышкин добраться до душа, как в номер ворвался Антон, чьё лицо и тело оказалось в краске разных цветов.

— Где эта жертва обстоятельств? — сердито задал вопрос он. — Кому-то сейчас резко поплохеет!

Увидев друга, Дима громко засмеялся. Не удержавшись на ногах, он присел на мокрую кровать, наблюдая, как с Антона стекали ручьи разноцветной жидкости и понял, что ему ещё повезло.

— Ха, ха, ха, — скорчил гримасу Мипулин, исподлобья взглянув на себя в зеркало.

— Норвежцы одержали победу, — сообщил Малышкин, признав поражение.

— Это мы ещё посмотрим! — не сдавался Антон.

На завтрак оба россиянина немного припозднились, главным образом из-за Антона. Дима не хотел оставлять его одного, поэтому дождался, пока тот смоет с себя весь оставленный Эивиндром позор и лишь тогда они спустились вниз, где за привычным большим столом собрались биатлонисты, напоминая о всё той же сплочённости, оставшейся с прошлого года. Увидев Антона с лицом, не предвещавшим ничего хорошего, Ларсен напрягся, приготовившись к чему угодно, но Мипулин, ничего не сказав, сел напротив.

— Что это у тебя? — обратила внимание Света на чёрную грязь за ухом брата. — Умыться было тяжело?

— Не заметил, — оправдывался Антон, замечая, как Эивиндр тихо хихикал. Недолго думая, нащупав ногу норвежского соперника, спортсмен, что есть сил, ударил своей, от чего тот резко подпрыгнул, слегка сморщившись.

— Что это с тобой? — покосился Торджер.

— Ничего. Ногу свело, — выдумал Эивиндр, продолжив с некоторым напряжением приём пищи.

— Как себя чувствуете, братцы алкоголики? — вспомнила вчерашний вечер Ольга, с любопытством глядя на сонного Армана, так и не пришедшего в себя.

Младший Вилар ничего не ответил, лишь закрыл лицо руками.