— Покойся с миром, — тоненьким голоском прошептала белокурая финская биатлонистка и отошла назад.

Около получаса спортсмены выражали соболезнования, делились воспоминаниями, кто-то не скрывал эмоций и плакал. Чужие жизни, порой, важны не меньше своих и когда происходит несчастье, они не остаются равнодушными к горю, которое могло затронуть всех и каждого. Вскоре, к ним присоединились и другие известные люди, не желавшие остаться в стороне. Большинство из них знало о произошедшем. Кто-то слышал по телевизору, а кто-то находился в комплексе, с разницей лишь в том, что эпицентр событий оказался вдалеке.

— Я так боялся за тебя, — вспоминал Ингвар Эйнар Ронстадлен, уехавший из комплекса раньше. — Не представляешь, как я рад, что ты не пострадала!

— А я рада, что тебе не пришлось всего этого пережить, — взяла за руку Даша, ведь норвежец для неё — хороший друг, за которого девушка всегда будет переживать. — Но тебе и так досталось. Разрыв с Натали…

— Мы поняли, что к тому и шло. Лучше сделать это сразу, чем мучить друг друга.

— Уверена, ты найдёшь ту, что станет роднее всего на свете, — сказала она и посмотрела на Диму, чей взгляд пронизывал. — Я уже нашла. Вот только сама усложнила то, что и так непросто.

— Рад за тебя, — несколько разочаровано прозвучал голос короля биатлона, рассчитывавшего на другое. Огорчённый вид Ронстадлена тут же внушил оптимизма Диме. Тот понял — Даша не обращала ни малейшего внимания, как Ингвар окольными путями выяснял состояние личной жизни подруги, рассчитывая на место под солнцем. Малышкин видел и знал, что норвежец не равнодушен к Дарье, но уже не ревновал. Он знал, кого она любит, поэтому ждал и наблюдал, пока она ставит палки в колёса, разбираясь в самой себе. — Если когда-нибудь тебе понадобится помощь…

— Я знаю, ты всегда рядом, — поцеловала в щёку она и продолжила слушать слова прибывших людей, коих оказалось немало.

Арман и Торджер не планировали прощание с умершими таким долгим и многолюдным. Но привлечение остальных их порадовало и сильнее объединило. Беда всегда сближала, даже самых непохожих. В конце концов, первые сумерки повлекли за собой пуск китайских фонариков и уже через мгновение, несколько десятков огней поднялось вверх.

— Как красиво, — глядела в небо Ольга Зайчик, приобняв Торджера. — И их так много, — не забывала она о количестве погибших, каждый раз вызывавшее содрогание.

Спортсмен прижал девушку к себе.

— Но нас среди них нет, — он знал, что прозвучало эгоистично, но, не смотря на бурю противоречивых мыслей, высказанных Диме, Гьёр радовался этому. — У нас есть шанс жить дальше.