— Это он так сильно не хотел целоваться с фанатками! — напомнил Торджер.
— Заткнись. Я даже думать об этом не могу!
— Пить меньше надо! — упрекающим тоном заговорила Жустин. — А потом приходить ко мне в номер среди ночи и просить посидеть с тобой. Тебе, видите ли, было одиноко и страшно одному.
— Не говори ничего, — покраснел Арман, не припоминая ничего подобного.
— Вы же не пьёте, соблюдаете режим, — продолжала француженка, — тогда почему, вновь приезжая сюда, вы, мальчики, устраиваете бардак?
Жустин главным образом посмотрела на Диму и Антона.
— А при чём тут мы? — в один голос удивились они.
— А кто вообще предложил пить? — напомнила спортсменка.
— Ладно вам, — заступилась Даша. — Все хороши. Давайте не будем об этом.
— Согласна, — поддержала Тира. — На нас и так смотрят.
— Нам не впервой! — заметил Торджер.
— Кстати, кто-нибудь заметил, что вокруг полно товарищей из сборных наших стран, а мы по — прежнему сидим только вместе? — обратила внимание Айла.
Сидевшие за столом ненадолго задумались.
— Ну, Эмма вообще-то не считается.
— Это ещё почему? — запротестовала немка.
— Ты уже год, как завершила карьеру, — привёл довод Лазар.
— Ну и что? Мне это не мешает чувствовать себя частью команды и не только в Германии, но и здесь и сейчас. В России у меня вообще огромное количество фанатов, о чём Гураньевне перестаёт напоминать и постоянно спрашивает о возможном возвращении. Кстати, на мой взгляд, мы по — прежнему сидим вместе, потому что действительно стали хорошими друзьями, даже, я бы сказала, семьёй. Я, конечно, не хочу принизить достоинство наших коллег, но у нас уже много общего. К тому же, прошлогоднее событие так же оставило след, и мы не можем списывать его со счетов.
— Чтобы мы не думали друг о друге — вероятно, никто не сможет сказать, что это неправда, — поддержала Айла. — К тому же, Торджер даже своего брата оставил за другим столиком, — обратила внимание она.
— Младшенький просто с нашими новенькими девчонками решил ближе познакомиться, — рассказал норвежец. — С нами ему скучно!
— Давайте выпьем…