– Меня изнасиловали.

На мгновение Джуд словно лишилась дара речи.

– Господи, зачем ты мне такое говоришь? Это что, очередная твоя побасенка? – И закрыла глаза, не желая даже слышать ответ.

– И это сделал Уилл, – с нажимом произнесла Эмма. Так, будто Джуд заранее знала, что она именно это скажет. Она всячески подавляла в себе рвущуюся наружу ярость, пытаясь сохранять спокойствие.

– Ну, естественно, он этого не делал! Не смеши меня, Эмма! Уилл очень хорошо к тебе относился. Чего он только не делал для тебя и терпел все твои выходки. А вот ты на нем точно помешалась. Ты явно не в порядке. Ты лекарства свои сегодня принимала?

Никак на это не отреагировав, Эмма продолжила рассказ, буквально прожигая мать глазами:

– Он изнасиловал меня 21 июля 1984 года. У себя в машине, Джуд. Ты помнишь его машину? Этот красный «Шевроле Кавальер» с черными полосками по бокам и освежителем салона, свисающим с внутреннего зеркала. Помнишь? Я лично никогда его не забуду.

– Ну конечно же, помню. Я столько раз в нем ездила. Как, впрочем, и ты. Но это все равно ничего не значит.

На лице у Эммы ничего не отразилось, и это ее нежелание как-то реагировать на возражения матери уже начало пугать Джуд.

– Но в тот раз все было по-другому. Тебя в машине не было. Он соврал тебе, Джуд. Сказал, что ему надо съездить домой и что-то забрать – а вместо этого он забрал меня. А потом, когда все было кончено, он привез меня к автобусной остановке в конце Говард-стрит и велел никому ничего не говорить. Он сказал, что я сама вынудила его это сделать и что ты во всем этом обвинишь меня. Что ты никогда мне этого не простишь.

Джуд наклонилась вперед в кресле, прижав к глазам ладони, словно пытаясь укрыться от лица своей дочери и этих ужасных слов, вылетающих из ее рта.

– Эмма, ты сама прекрасно знаешь, что это неправда, – сказала она, не отнимая от лица рук. – Ты просто хочешь сделать мне больно, потому что в моей жизни снова появился Уилл. Ты ревнуешь, потому что сама когда-то в него втрескалась. Ты всегда была в него влюблена. Раньше ты пыталась разлучить нас, наговаривая на него всякую грязную ложь про него и другую женщину с нашей улицы. А теперь у тебя, значит, новое изобретение. Хватит уже!

Однако Эмма продолжала говорить, и остановить ее было уже невозможно.

– Сделав свое дело, он мне заявил, что это я его соблазнила. – И она рассмеялась. Низким таким, мрачным смехом. – Мне было четырнадцать, и я была девственницей. Я никак его не соблазняла.

Джуд тяжело подняла голову.

– Ну зачем бы ему делать это, Эмма? Ведь у него была я.