Кейт удовлетворенно кивает. Мне кажется, она услышала то, что хотела здесь услышать. Она мне верит. Мой ангел мщения.

– Как известно, сексуальное сношение с четырнадцатилетней девочкой – с ее согласия или без – является преступлением. Но полагаю, человеку с вашим образованием это и без того известно, – говорит Кейт, и Уилл сразу затыкается. – К тому же у Эммы был ребенок, Уилл. Ваш ребенок.

Звучит это как запоздало придуманный довод, и Уилл как будто сразу пересматривает свою позицию.

– Не было никакого ребенка. Я жил только с ней и ее матерью. Это очередное вранье, – возмущенно говорит он, однако чувствуется, что нервы у него начинают сдавать. – Все вранье, – повторяет он, словно исчерпав уже словесный запас. Теперь он как-то кажется мельче на своем большом диване, в этих нелепых желтых носках.

– Вот тут вы ошибаетесь. И ошибались насчет Эммы, – говорит Кейт.

– Как я и Джуд заблуждались насчет тебя, – добавляю я. – Но теперь-то я знаю, каков ты на самом деле. И больше я не стану прислушиваться к твоим подлым и гнусным отговоркам. Оставь их лучше для полиции.

Кейт берет меня за руку, и мы идем к двери, слыша несущуюся нам вслед тираду Уилла насчет его судебных исков.

70

70

Воскресенье, 29 апреля 2012 года

Кейт

Половину обратной дороги к Лондону Кейт и Эмма провели в оцепенелом молчании. Наконец Кейт заговорила:

– Вы в порядке?

– Да, – отозвалась Эмма. – А вы?

– Меня, если честно, еще трясет от злости. Вот же скотина!

– Моя матушка с вами бы не согласилась. Когда я ей все рассказала, она мне не поверила. Она до сих пор готова Уилла боготворить. Жаль, что ее не было сейчас с нами. Пусть бы она его послушала. Увидела бы настоящего Уилла.

– А вы действительно намерены пойти в полицию, Эмма? – обеспокоенно спросила Кейт. – Проблема в том, что пока у нас нет никаких доказательств. Послушайте, лично я вам верю – но насчет этого он прав. Против ваших слов там выступят его показания. И все может обернуться чертовски скверно.

– Но у полиции есть младенец. И в нем несомненно найдутся следы Уилла.