Вновь задрожав как осиновый лист, я развернулся и кинулся вверх по улице к кладбищу, нисколько не сомневаясь, что человечек, которого я счел убийцей, станет меня преследовать и что гонка эта – не на жизнь, а на смерть. Я не оглядывался – я видал, как быстр Эль Ниньо, и не хотел снижать скорости даже на секунду. Достигнув северного края огороженного кладбища, я очутился в пределах видимости мисс Говард, стоявшей ко мне спиной. Не желая звать на помощь, я просто ускорил темп в надежде, что она услышит топот моих шагов. Так вскоре и вышло, а когда я оказался примерно в тридцати футах и ей стало видно мое лицо, она выхватила револьвер и отработанным движением прицелилась куда-то у меня за спиной. В немалом облегчении я бежал к ней, не останавливаясь – но потом, увидев, как она побледнела и как в замешательстве опустились ее руки, я притормозил. Она лишь взглянула на меня и пожала плечами; тут я остановился окончательно, хватая воздух, и наконец оглянулся.

Маленького аборигена нигде не было.

Я согнулся, опершись руками в колени, чтобы как следует глотнуть воздуха и сплюнуть, и мисс Говард быстро подошла ко мне.

– Стиви, – тихо заговорила она, – что случилось?

– Слуга сеньора Линареса, – выпалил я. – Эль Ниньо – он был там!

В мгновение ока мисс Говард снова выхватила револьвер, только на этот раз не поднимая его выше бедра.

– Что он делал?

– Просто… наблюдал за мной, – ответил я, окончательно восстановив дыхание. – И делал знаки руками… мисс Говард, кажется, он собирался убить меня. Но странное дело – при этом он все время улыбался.

Свободной рукой она схватила меня за правую руку и потащила к кладбищенским воротам.

– Пошли, – бросила она. – Доктора это заинтересует.

Я никогда не считал себя набожным человеком, правда – но стоило нам миновать ворота, я узрел сцену, поразившую меня такой нечестивостью, что я замер как вкопанный. Место перед нами освещалось отчасти луной, отчасти тусклым мерцанием пары изогнутых уличных фонарей, что стояли аккурат за кладбищенской оградой. Совокупно эти источники света просто не давали ошибиться насчет происходящего: доктор, сняв сюртук и засучив рукава рубашки, склонился над маленьким гробиком. Крышка гроба лежала в стороне, рядом с кучей земли из расположенной рядом вскрытой могилы. Руки доктора в перчатках держали скальпель и медицинский пинцет: он работал споро, но аккуратно, словно человек, разрезающий индейку за столом, окруженным проголодавшимися людьми. Мистер Мур стоял сбоку и смотрел в сторону, прижав ко рту платок. Было ясно – последние несколько минут его тошнит.