На этом мистер Пиктон вновь прервался, чтобы глубоко вздохнуть, и потер лоб, будто ему и впрямь было больно говорить об этом.

– Ловко, – прошептал доктору Маркус. – Он расправляется с критикой Дэрроу, прежде чем сам Дэрроу успел ее высказать.

– Да, – ответил доктор. – Но взгляните на Дэрроу. У него живой ум, и он изобретет новые пути атаки, даже если Пиктон перекроет старые.

Покосившись на мистера Дэрроу, я понял, что имел в виду доктор: несмотря на то, что адвокат сохранял свою небрежную сутулость, лицо отражало, что ум его работает как динамо-машина.

– Через мгновение, джентльмены, – продолжил мистер Пиктон, – вы услышите, какие улики представит обвинение штата и каких свидетелей вызовет, а потом вы, возможно, пожелаете узнать обо всем этом побольше. Но пока вы будете слушать, в дальней части вашего сознания останется вопрос. И чтобы этот вопрос как можно меньше отвлекал ваше внимание от подробностей, чувствую, мне стоит обратить на него внимание сейчас. Никакие улики и свидетели на всем белом свете не избавят вас от недоумения: как это женщина может быть виновна в подобном преступлении? Наверняка надо быть сумасшедшей, чтобы совершить такое. Но никакого безумия у женщины, сидящей перед вами, не наблюдалось, а защита не стремится выставить ее сумасшедшей. И дети ее не были рождены вне брака – это еще одно частое объяснение детоубийства, убийства своих собственных потомков. Нет. У Томаса, Мэтью и Клары Хатч был дом, отец, чье имя они носили, и мать, чей разум был и остался совершенно здоровым. Так как же, спросите вы себя, это могло приключиться? Время и правила процедуры не позволяют мне в данный момент приводить доводы обвинения на сей счет – это сделают улики. Я прошу сейчас лишь об одном: чтобы вы осознавали нежелание своего разума допустить даже возможность того, что подобные доводы могут оказаться верными. Потому что правосудие сможет свершиться, лишь если вы преодолеете свое предубеждение, как те из нас, кто расследовал это дело, были вынуждены против воли – да, я вновь повторяю, против воли! – преодолеть свое. – Прервавшись еще раз, дабы убедиться, что присяжные уяснили его слова, мистер Пиктон глубоко вздохнул и продолжил: – Что же касается вопроса средств и возможностей, доказательства покажут…

Тут наш друг приступил к подробному, но быстрому рассмотрению каждой косвенной улики, что мы собрали, перейдя после этого перечисления к обсуждению того, что двум его главным свидетелям – миссис Луизе Райт и преподобному Клэйтону Паркеру – предстояло сказать относительно возможных мотивов Либби Хатч для совершения преступления.