– Если не можешь продолжать, никто винить тебя не станет. Но если решишь идти дальше, помни, что собой представляет наша работа.

Я лишь кивнул, прошел в дом, миновал кухню, взял трубку и отогнул рупор:

– Ну?

– Сеньорито Стиви? – Так и есть, звонил Эль Ниньо – голос его по-прежнему был очень деловит и сосредоточен. – Есть новости о твоей подруге?

Я вздохнул, пытаясь сдержать новые слезы:

– Эта женщина добралась до нее. Девушка умерла. Мистер Пиктон тоже.

Эль Ниньо тихо пробормотал что-то на неизвестном мне языке: не по-английски, не по-испански, и я решил, что это родной язык его народа.

– Значит, – продолжил он после секундной заминки, – жажда справедливости возросла. Прошу за это прощения, сеньорито Стиви.

– Где ты?

– В конюшнях напротив дома этой женщины. Она вернулась туда с маленькой Аной. Я заплатил человеку здесь, чтобы взять его телефон.

– А Пыльники?

– Повсюду на улице.

– Тогда ничего не предпринимай, – велел я. – Если видишь хоть кого-то из них, значит, есть еще больше, но их ты не видишь. Не показывайся.

– Да. Но если случай настанет – она умрет, да?

Оглянувшись в кухню, я увидел, что туда вошли доктор и мисс Говард. Они смотрели на меня, пока я разговаривал, и, кажется, прекрасно знали, кто на другом конце линии.

– Об этом не знаю, – сказал я, глядя на доктора.

– Но, сеньорито Стиви, – твоя подруга умерла…

– Знаю. Но это может быть сложнее, чем мы думали. Нам надо понять – понять, почему она все это делает.

Абориген на миг задумался и вздохнул, прежде чем ответить: