— Ты знаешь всю историю?

— Послушайте, — сказала Криста, — я понимаю, что вам о многом нужно поговорить. Я оставлю вас, как только похороню эту тварь. Полагаю, вы не собираетесь звонить в полицию.

— Сюда. — Отец Чарльза проводил Кристу к двери на улицу. — Там есть сарай с инструментами, в нем найдете лопату. — Затем он сказал сыну: — Конечно же, я знаю всю историю. Поэтому я постоянно ссорился с твоим дедом. Он был одержим библией, нашим долгом спасти планету, пока это еще возможно.

— И ты не веришь в это?

— Не важно, во что я верю. Важно лишь, что он заразил этим тебя. Поскольку я не откликался, он принялся обучать тебя, «готовить», что бы он ни подразумевал под этим словом. Тогда мы пришли к взаимопониманию. Твоя мать умерла, я был раздавлен горем и решил, что вреда будет больше, если я стану держать тебя при себе, будучи в таком состоянии, поэтому передал тебя под его опеку. И теперь не знаю, прав ли я был.

Ответить Чарльз не успел, поскольку разговор прервал громкий металлический скрежет, словно царапнули гвоздем по железу. Кто-то влетел в двери и бросился к Чарльзу, который инстинктивно пригнулся и выставил ногу, когда нападающий оказался рядом. Пышная светловолосая женщина рухнула на пол, взвизгнув, как поросенок.

Потребовалось совсем немного времени, чтобы понять: сиделка находилась в подвале, когда услышала выстрелы. По всей видимости, Росс отправил ее вниз на поиски чего-то. Судя по всему, она вытащила меч из паноплия в зале и поднялась наверх, готовая сражаться. Когда Чарльз опрокинул ее, она упала на острие клинка.

Профессор склонился над женщиной, но его отец произнес:

— Не стоит. Она мертва.

— Другие есть в доме?

— Надеюсь, нет. Как бы там ни было, эта скотина получила по заслугам.

— Та женщина, с которой я говорил?

— Да. Она четыре дня держала меня связанным.

— Но она прислала мне фотографии.

— Что ж, это было в интересах того, кто хотел найти библию. Хорошо, что ты забыл об оружейном зале.

— Вообще-то помнил, но подумал, что здесь что-то нечисто и неплохо бы придержать это на потом.

— Хорошая работа. Ты достойный сын своего отца. — Старик по-дружески потрепал Чарльза по щеке. — Как бы там ни было, твой дед всегда недвусмысленно говорил о том, что ты — избранный.

— А ты?

— Когда я пришел в себя после утраты, было уже слишком поздно. Ты меня почти не знал. Твой дед говорил, что ты — самый умный из всех, с кем ему доводилось встречаться, и самый лучший, но он не был уверен, захочешь ли ты полностью посвятить себя делу. Он постоянно жаловался, что ты не можешь решиться, что ты не хочешь брать на себя какую бы то ни было ответственность и что тебе придется доказать свою способность подняться до уровня его ожиданий и высот предназначенной тебе миссии. Поэтому он приложил немало усилий, готовя твою инициацию. Меня он тоже готовил, но я велел ему убираться к черту, после чего он решил, что я — не избранный.