Беттингер показал на пустую скамью в своей кабинке, и женщина кивнула. И хотя, скорее всего, она не знала ничего полезного о Себастьяне и о казнях полицейских, она могла быть приятельницей Элейн Джеймс или что-то слышать про ее убийство. В крайнем случае, разговор с ней перекроет грохочущий рэп.

Между подолом ее короткого платья цвета лаванды и сапогами, доходившими почти до бедер, оставалась полоска гладкой кожи, которую она старательно демонстрировала, направляясь через зал к Жюлю. В руке она держала белую шубку. Стук ее каблучков, словно приказ главнокомандующего, заставил водителей грузовиков замолчать.

– Хотите, чтобы я к вам села?

Латиноамериканка слегка кривила губы и шепелявила. Беттингер решил, что ей лет двадцать пять, но такая манера разговора создавала впечатление, что она значительно моложе.

– Прошу вас, – он сделал приглашающий жест.

Женщина опустилась на скамейку и выставила полуприкрытую грудь, большую, но в разумных пределах.

– Вы ведь не коп?

– Нет.

Одной из весьма полезных ошибок преступников была их вера, что на этот вопрос следует отвечать честно.

– Вы в куртке, – заметила девица. – Вы куда-то спешите или тут что-то другое?

– Я не люблю, когда холодно.

Латиноамериканка разгладила подол лавандового платья.

– А откуда вы?

– Джорджия.

– Бизнесмен? – с надеждой в голосе спросила посетительница.

– Точно.

– И какой у вас бизнес?

– Я продаю самолеты.

– Это ведь выгодный бизнес? – От возбуждения акцент женщины стал сильнее, и Беттингер решил, что она из Венесуэлы.

– Да, отличный. Хотя требуются большие складские помещения.