Эдвард оставался в авангарде, постоянно изучая окрестности через оптический прицел винтовки. Его куртка натянулась, зацепившись за что-то, и он поспешно оторвал ее.

Вскоре Жюль прошел мимо предмета, за который зацепился Тэкли; оказалось, что это треснувшая надгробная плита.

Полицейские обошли перевернутый школьный автобус и оказались на открытом участке, засыпанном снегом. На противоположной стороне высилось наполовину разрушенное четырехэтажное серо-зеленое здание, занимавшее три квартала. Несколько разбитых колонн украшали обвалившийся фасад.

– Старое здание суда, – прошептал Доминик, вытирая от снега рот. – Здесь зачитали приговор моей матери.

– Стреляйте во все, что движется, – сказал Эдвард.

Великан-полицейский вытащил из спортивной сумки бинокль.

– А что, если это будет Себастьян?

– Такая погода едва ли подходит для инвалидной коляски.

Оставаясь во главе фаланги, Тэкли двинулся в сторону частично разрушенного здания суда, по-прежнему шаркая ногами.

И хотя Беттингер чувствовал, что он и его напарники являются отличными целями, он знал, что других вариантов у них нет. Изолированное здание находилось в трех кварталах от ближайшей кучи мусора, и, чтобы добраться до него, им требовалось пересечь белую равнину.

Осторожно переставляя ноги, детектив шел вперед.

В левом боку у него пульсировала боль, мышцы горели, но он думал о смерти человека, из-за которого злобный ублюдок убил его сына, покалечил жену, терроризировал дочь и стал причиной смерти половины полицейских Виктори. Эти мысли помогали ему переносить боль. Шагая по белой равнине, он заметил углубление в снегу, напомнившее ему о Гордоне.

Тэкли опустил оружие и указал направо, но Жюль ничего там не увидел.

Эдвард повел своих спутников в указанном направлении, и через десять трудных шагов детектив заметил три маленьких пятнышка на снегу, которые, по мере того как они подходили ближе, становились все больше. Вскоре Беттингер понял, что это собачье дерьмо.

Доминик уверенно кивнул.

– Доберманы.

Маленький отряд подошел к экскрементам, и все трое оглядели снег вокруг. Собачьи следы уходили в сторону развалившегося здания суда.

Полицейские пошли по следу – вторая цепочка следов присоединилась к первой, двигаясь в том же направлении.

Жюль посмотрел на здание, до которого оставалось четыреста футов. Вход превратился в гору мусора, присыпанного снегом, окна на северной стороне были заколочены.

Тэкли показал Беттингеру на землю, где к собачьим следам присоединились отпечатки женских кроссовок. «Интересно, кому они принадлежат, подружке Себастьяна Мелиссе или его сестре Маргарите?» – подумал детектив.