– Твою мать, Бершерон.

Он разглядел, что Колен на мгновение остановился перед гаражом. Если они видели свет фар, то и он должен был заметить неоновое освещение. Жюлиан сжал челюсти.

– Вечно он появляется, когда не надо.

Насколько это было возможно, он следил за полицейским глазами. Тот направился к сараю, открытая дверь которого оглушительно хлопала на ветру.

– Дверь…

Сыщик на несколько секунд исчез в сарае. Затем вышел, подобрал что-то с земли и внимательно рассмотрел.

– Я думаю, это замок. Все-то он вынюхивает…

Колен поставил замок на место, чтобы запереть дверь. Лин видела толстую вену, вздувшуюся на шее Жюлиана, который изогнулся, чтобы следить за Коленом. Сыщик поднялся по ступеням. Раздался звонок, Лин похолодела.

– Мы не обязаны открывать, – бросил Жюлиан.

Лин нервно откинула волосы назад.

– Он… Он видел свет. Вдобавок сбитый замок. Если… Если мы не откроем, это только ухудшит ситуацию. Он решит, что случилось что-то серьезное, и вызовет подкрепление. Надо пойти открыть.

Жюлиан мгновенно принял решение:

– Отлично. Только будем говорить как можно меньше.

Лин убедилась, что на одежде мужа нет крови, и бегом поднялась по лестнице.

66

66

Аполлина будет жить.

Это было первое, что сказал хирург, когда через восемь часов после того, как девушку привезли в больницу, вышел из операционного блока. Вик от души поблагодарил его и попросил, чтобы ему сообщили, когда Аполлину можно будет навестить.

Запершись в туалете, он несколько секунд тер себе виски. Он устал. Устал за все эти годы бесконечной погони, бесполезной борьбы. Феликс Дельпьер не победил, но он погубил молодую женщину, он разбил ей жизнь, которая уже никогда не будет прежней.

Он сполоснул лицо холодной водой и уперся взглядом в зеркало. Допустим, скоро они схватят Мориарти, а что потом? Придет другой, еще хуже? Убийца детей? Какой-нибудь тип, который взорвет себя в гуще толпы?