– Или же существует другое объяснение.

– Он знал, что не вернется…

Колен кивнул и пристально посмотрел на Жюлиана:

– Ты много времени провел с ним в больнице… Ты говорил мне, что твой отец в неважном состоянии, постоянно твердит о самоубийстве жены. Может быть, нападение и твоя амнезия усугубили ситуацию? Может быть, у него появилось ощущение, что он остался совершенно один?

– Я… я не знаю, что вам ответить.

– Как насчет памяти? Никаких улучшений? Ничего, что могло бы помочь мне? Какое-то воспоминание, связанная с нападением на тебя подробность? Или в предшествующие дни? Важно все.

Жюлиан покачал головой:

– Мне очень жаль.

Колен полистал страницы блокнота, перечитал свои записи.

– У меня осталось несколько коротких вопросов. Я понимаю, что это трудно, но… я бы предпочел задать их сейчас.

– Да, конечно. Задавайте.

– Ты сказал моим коллегам, что не имеешь от отца известий с того дня, когда я привез тебя сюда после выписки из больницы, в субботу, двадцать третьего декабря. Так?

– Да. Он приходил ко мне утром.

– Как он выглядел?

Жюлиан пожал плечами:

– Я… не знаю. Вроде нормально? Я не заметил ничего, что могло бы предвещать такой поступок.

– Тогда ты видел его в последний раз?

– Да. Вернувшись сюда, я позвонил ему с домашнего телефона, чтобы сообщить, что меня выписали. Сработал автоответчик, я оставил сообщение.

– Помнишь точное время?

– Понятия не имею, днем, может, около четырех? А почему это важно?