– У вас есть дочь?

Вик остановился:

– Да. Ее зовут Корали. Она почти ровесница Аполлины.

Отец сжал челюсти.

– В таком случае желаю вам, чтобы с вами однажды это тоже произошло. Тогда бы вы лучше поняли, что мы испытываем. Вы можете находиться здесь, демонстрировать ваше поддельное сострадание, но вам чужда человеческая скорбь.

Ничего не видя перед собой, Вик спустился по лестнице. Отец Аполлины прав. Как можно понять то, чего сам не пережил? Он очень скучает по Корали, буквально болеет от тоски по ней, но ведь она жива! Тогда как прочувствовать горе тех, кто все потерял?

Он боялся возвращаться в номер своего паршивого отеля. И в то же время не мог представить себя бесцельно бродящим по улицам. Вернуться на службу? В конце концов, может, и стоит. Выйдя из здания, он увидел вывеску «РОДИЛЬНЫЙ ДОМ» и, не раздумывая, вошел внутрь. Он не был в подобных местах с тех пор, как родилась Корали. Через стекло Вик молча смотрел на новорожденных в кувезах, на их крохотные розовые ручки. Ему хотелось лелеять жизнь, видеть улыбки на лицах, слышать, как плачут младенцы.

Он видел счастливые пары: испуганных отцов, внимательных матерей. Родильный дом – это, без сомнения, самое прекрасное место на земле, посещение его – великое путешествие в страну счастья. Он присел на стул, прикрыл глаза и вспомнил каждую секунду появления на свет своей дочери. Он – в голубом комбинезоне, умирающий от страха; Натали – в слезах сжимающая его руку; черепаховые очки гинеколога, веснушки акушерки, стрелки тикающих часов. Все это он мог воспроизвести в мельчайших деталях.

Бог ты мой, как же он был счастлив! И счастье было здесь, в его голове.

В течение десяти минут он мысленно находился там, в родильной комнате. На его губах играла улыбка. Пока у него не зазвонил телефон, вырвавший его из прошлого и вернувший в мир, где все рухнуло.

Мандзато.

– Две вещи, Альтран. Первая: ДНК крови с книжной страницы заговорила. Она идентична той, что уже имеется в картотеке, это на сто процентов доказывает, что Люк Тома восьмидесятых годов и есть Мориарти, которого мы ищем… Что там за детские крики?

Вик поспешно вышел в коридор.

– Да тут за мной в очереди женщина с детьми. А вторая новость?

– Еще лучше: все в порядке, я договорился, скоро мы сможем допросить Джинсона, но только прямо в тюрьме. Перевозка в Лион, в здание судебной полиции, со всей этой писаниной, документами и мерами безопасности, потребовала бы еще неделю ожидания. А так у нас будет меньше времени на допрос, зато мы сможем сразу начать действовать.

Вик остановился на верхней лестничной площадке, положив ладонь на перила.