Вадим сделал вид, что тоже попался в сети Путешественника.

– О ком ты говоришь?

– Тебя это поражает, а, мышонок? Аполлина, слепая девчушка? Та, которую вы, похоже, упустили.

Он насладился их удивленными взглядами.

– Поскольку у нас полно времени, мне бы хотелось кофе.

Вадим с грохотом опустил на стол кулаки:

– Заткнись! Здесь тебе не кабак.

Джинсон плотоядно ухмыльнулся:

– Теперь, когда я не посылаю пряди волос, вам стало потруднее, верно? И вот вы уже ничего не понимаете. Вы думаете: а что это он рассказывает? Аполлина, Аполлина… Такая очаровательная молодая женщина. Если бы вы только знали.

Он сделал еще одно снисходительное отступление и поделился своими воспоминаниями, которых на самом деле не существовало. Он срывал зло на Морганах, поглядывая в камеру.

Джинсон ткнул пальцем в свою шею:

– Девять звездочек. По одной на жертву. Для вашей дочери Сары я приготовил самое лучшее местечко, под кадыком. Она мне понравилась больше всех. Как же классно я ее трахнул!

Вадим вскипел. Они с Виком понимающе переглянулись: хватит, поиграли, Джинсон созрел, до предела раздулся в своем самолюбовании. Пора переходить в наступление.

– Думаю, тебе придется попросить кого-нибудь свести твои звездочки, а там, где ты проведешь остаток своих дней, это будет непросто. Может, попробовать бритвой? Ты наверняка найдешь, кому это поручить. Только смотри, будь внимателен, как бы тебе не перерезали горло.

Вик открыл конверт – он тоже не спешил – и подтолкнул к Путешественнику фотографию. Хижина.

Джинсон нахмурился:

– Зачем ты мне это показываешь?

– А ты не узнаешь? Заброшенная хижина недалеко от ручья Гран-Валуар, возле Ла-Феррьер? Ведь это там ты запер Аполлину Рина, верно?

Вадим с изощренной медлительностью принялся ходить вокруг убийцы, а Вик выложил другой снимок. Аполлина на больничной койке. Сыщик сфотографировал только верхнюю часть тела, чтобы не были видны повязки на руках.

– …Где мы ее недавно обнаружили живой. Сейчас она в больнице, но через некоторое время вернется к нормальной жизни с теми, кто ее любит.