– Пока еще рано праздновать, – отозвался Армилов и спросил: – Хотите взглянуть на нашего убийцу?

– Само собой. Зачем же мы пришли сюда?

– Ну да, – пробормотал Армилов, вставая. – Эй, Зыков! Приведи сюда арестованного. Кто будет протоколировать? – спросил он деловито, доставая из ящика стола чистый лист бумаги.

– Уступаю это вам, – ответил я, взял стул и поставил его у окна.

Мериме примостился прямо на подоконнике, протер очки и достал трубку.

– Что ж, как хотите, – Армилов проверил перо и заглянул в чернильницу. – Проклятье, все высохло! – сказал он, подошел к шкафчику и взял с полки стеклянный пузырек.

В этот момент полицейские ввели Громова. Руки пастуха были скованы впереди, под левым глазом красовался синяк, к одежде прилипли сухие травинки. Всклокоченные волосы придавали ему безумный вид. Это впечатление усугублялось тяжелым взглядом, который арестованный бросил поочередно на каждого из нас.

– А вот и он! – провозгласил Армилов. – Садись, Громов. – Он указал на стул, стоявший перед столом, и конвоиры усадили на него пастуха. – Будешь продолжать отмалчиваться? – Полицмейстер занял свое место, отвинтил крышку на пузырьке, аккуратно наполнил чернильницу, закрыл склянку, отставил ее в сторону и сложил руки перед собой. – Это не поможет. Мы все равно предъявим тебе обвинение в убийстве Андрея Баркова.

Пастух исподлобья взглянул на меня и хрипло сказал:

– Я не убивал тех женщин, господин следователь, Богом клянусь!

– Никто тебя в их смертях не обвиняет, – ответил я. – Пока что речь идет об убийстве Баркова. И тут, боюсь, тебе не отвертеться.

– Вот именно, – вставил Армилов. – Мы нашли твой нож и сравнили отпечатки, найденные на его рукояти, с теми, что взяли у тебя. Они совпали. Выходит, что орудие убийства в руках держал только ты.

Громов задумчиво пожевал губами. На его лице отобразилась настоящая мука. Он, конечно, не знал, что суд не принял бы отпечатки его пальцев в качестве улики. Этот метод еще не получил в России должного признания. Однако Армилов явно намеревался добиться своего.

– Что это за отпечатки такие? – спросил Громов.

Полицмейстер откинулся на спинку кресла.

– На твоих пальцах, приятель, имеется узор из линий, – проговорил он. – Взгляни-ка сам.

Пастух уставился на свои руки.

– И чего? – буркнул он.

– А то, что у каждого человека узорчики эти разные, понимаешь? Нет в природе двух одинаковых.

– Так уж и нет? – Громов недоверчиво усмехнулся.