Я приставил к ее груди осиновый кол и кивнул Козловскому.

– Если хотите, я могу это сделать, – предложил Мериме. – Не обязательно, чтобы каждый раз вы сами…

– Нет-нет, – прервал я его, – я справлюсь.

– Как знаете, – отозвался доктор.

– Ваше дело лечить. Еще иногда резать трупы. А это…

– В каком-то смысле перед нами трупы.

Я не был в этом так уж уверен и потому промолчал.

Мы с Козловским проделали с Виолеттой ту же операцию, что и с Киршкневицким, однако эффект оказался совершенно иным. Она проснулась и даже протянула ко мне руку, но смерть поглотила тварь прежде, чем она успела что-либо сделать. В распахнутых глазах вампирши застыл ужас.

– Теперь нужно отрубить головы? – спросил Мериме с нарочитой деловитостью. – Я где-то читал…

Козловский махнул рукой.

– Это сказки. Мы уже сделали все, что нужно.

– Они не оживут? – уточнил я на всякий случай.

– Марина Вышинская и Марианна Киршкневицкая ведь не ожили, – сказал Козловский. – А я не отрубал им голов.

– Да-да, верно, – поспешно сказал доктор. – Тогда давайте уйдем отсюда. Признаться, мне здесь не нравится.

– Как и мне, – заметил я.

– Больше нам тут делать нечего, – согласился Козловский.

Когда мы вышли на свежий воздух, оказалось, что небо на востоке уже основательно посветлело. Нижние края облаков золотились.

– Слава богу, все кончено! – сказал Мериме, снял очки и принялся их протирать.

– Не знаю только, как вы объясните наличие всех этих трупов, – сказал Козловский, складывая фонарь, молоток и оставшиеся колья в мешок.

Мериме вопросительно посмотрел на меня.