– Или – что еще хуже – за кульминацией следует ужасная антикульминация. Можно понять Витгенштейна, который с ума сходил от всего этого.

– От детективов? – удивился Оскар.

– Он глотал их один за другим, – Алан кивнул. – Даже подписался на «Журнал детективных историй» Стрита и Смита. Вся квартира была завалена этим барахлом. Гёдель никак не мог с этим смириться, тем не менее… Особенно Витгенштейн любил «Рандеву со страхом» Нормана Дэвиса. Из любопытства я тоже купил эту книгу. Не скажу, что особенно понравилась, но… герои действуют почти по Витгенштейну.

– То есть? – не понял Оскар.

– Их поступки мало сообразуются с логикой, – объяснил Тьюринг. – Они чувствуют наиболее слабое место и бьют туда. Чистая интуиция.

– Но ведь ты не таков? – заметил Фарли.

– Я доверяю логике, – рассмеялся Тьюринг.

Оскар так и не понял, что же в этом смешного.

– Для меня логика – чистой воды магия, как выразился Уэлчман. Магия… Да, да… Конечно, я имею в виду не ту стильную систему, которую мы имеем благодаря Витгенштейну. Но убежден, что и с ней мы можем далеко пойти… Почти так же далеко, как сегодня с этой тачкой.

– Магия? – удивился Фарли. – Но тебя как будто всегда вдохновлял сам поиск решения?

– Как и любой другой на моем месте, я заинтересован прежде всего в том, чтобы получить ответ, – объяснил Алан. – Мне не по душе люди, пренебрегающие процессом осознанного поиска, например из религиозных соображений. Но поиск – тем более мучительный – придает ответу особую ценность. Отчасти ты прав. Даже Витгенштейн не желал бы получить разгадку где-нибудь на девятнадцатой странице детективного романа. И ему тоже хотелось бы подольше поломать голову. Серебро стоит зарыть уже ради карты с таинственными знаками, которую я начерчу, понимаешь? Карта – сама по себе сокровище, точнее – связанная с ней тайна. И это сокровище нетленно.

– Но ему нужна история?

– Именно. И поэтому мы здесь. Кроме того…

– Что?

– Возможно существование предыстории, которая определит ценность сокровища. К примеру, некто, переживший в жизни серьезную потерю, будет ценить это выше, чем другие…

Алан осекся, но Оскару стало ясно, что Тьюринг имел в виду прежде всего самого себя. Это он пережил в жизни серьезную утрату. Он потерял друга, Кристофера Моркома, с которым учился в Шерборне. Алан говорил, что благословлял землю, по которой ступал Кристофер.

– В его присутствии мир становился лучше. Я был жалким неудачником, прежде чем повстречал Кристофера. Ректор Шерборна писал, что мои работы самые слабые и безнадежные из тех, какие ему приходилось когда-либо видеть.