По свите пробежал сдавленный смешок. Вязание… можно ли придумать более женское занятие? Алан отвел глаза, пробормотал что-то насчет теории соответствий. Возможно, вспоминая этот случай позже, Пиппард заострял кое-какие детали, но Фарли уже тогда стало ясно, что Черчилль заинтересовался Аланом. Атмосфера разрядилась. Однако что, кроме веселья, могло за этим стоять? Умники бывают забавны, лишь пока их дела идут в гору.

Во дворе Черчилль повернулся к Эдмунду Трэвису:

– Я велел вам искать гениев под каждым дорожным камнем, но не думал, что вы поймете это настолько буквально.

Разговор премьера с Тьюрингом обеспокоил многих и имел неожиданные последствия.

Нехватка техники и человеческих ресурсов довела восьмой барак до критического состояния. Распоряжения начальства выполнялись медленно, словно преодолевая некое сопротивление. Возможно, причиной всему была зависть. В середине октября саботаж поставил под угрозу работы по расшифровке «Энигмы». Отчаявшись уговорить непосредственное начальство, Тьюринг и Хью Александр обратились к Черчиллю. Тот, в свою очередь, телеграфировал генералу Исмею[68], и дело как будто пошло на лад.

Но скоро появились новые проблемы. 2 февраля 1942 года немцы установили в морской «Энигме» четвертый ротор, и коды усложнились в двадцать шесть раз. Восьмой барак превратился в отдельный цех с несколькими сотнями рабочих, больше имеющих дело с машинами, нежели с начальством. Алан Тьюринг занял должность главного стратега, к которому обращались лишь в особо сложных случаях. Недруги, в первую очередь Пиппард, притихли, но не забыли о нем.

Как-то раз на глазах Оскара Фарли полковник Филлингэм накричал на Алана Тьюринга. Дело было весной 1942-го неподалеку от въезда на территорию Блетчли.

Фарли не на шутку разволновался. Душевное равновесие Тьюринга дорогого стоило. Вскоре, однако, Оскар успокоился, вспомнив, что Филлингэм известный горлопан. Да и Алан, похоже, не придавал произошедшему сколь-нибудь серьезного значения. Вероятно, все дело было в неряшливости Алана, из-за которого полковник, командовавший народным ополчением в округе, принял математика за одного из своих подчиненных.

Улучив момент, Фарли спросил полковника о причине конфликта. Филлингэм – крупный рыжий мужчина – долго не мог успокоиться. Наконец сказал, что доктор Тьюринг «полагает, что может заниматься здесь чем хочет». В ответ на просьбу Фарли уточнить, подковник объяснил, что Алан манкирует строевой подготовкой, хотя и находится здесь по военному ведомству.

– Я уже пытался объяснить полковнику, что не подчиняюсь приказам военного ведомства, – оправдывался Тьюринг.