– Возможно, так оно и было.

– Я все думаю: что могло послужить, так сказать, спусковым крючком? Может, сосед постучал в дверь с какой-нибудь нехорошей новостью? Или залаяла собака?.. Если, конечно, для этого вообще нужен спусковой крючок.

– Кто знает, – вздохнул Фарли.

Он не стал уточнять, имеет ли Корелл в виду самоубийство Тьюринга или своего отца.

– Он съел отравленное яблоко, – продолжал Леонард.

– Да, плод греха… то есть познания.

– Странно, вам не кажется?

– Что именно?

– Я все спрашиваю себя, насколько добровольно Тьюринг ушел из жизни.

– Тайна больше, чем ее разгадка, так он говорил.

– Он и в самом деле полагал, что когда-нибудь мы сможем конструировать мыслящие машины?

Фарли хотел было ответить: «Ни малейшего понятия, сами-то как думаете?» Но тут ему взбрело в голову, что с тем же успехом он мог бы отнестись к этому вопросу серьезнее. В конце концов, о том же он когда-то говорил с Аланом.

– Я верю в это, – ответил Фарли. – Вы знаете, как-то раз я ошарашил Алана, когда он читал «Сознание творца» Дороти Сэйерс[69].

– Что это?

– Теологическое сочинение, можно сказать. В нем Сэйерс пытается объяснить Творение через собственный опыт построения романов. Писатель что Бог, вы же знаете. Некоторые полагают, что его власть над созданным миром абсолютна, но это не так. Во всяком случае, не для писателей такой величины, как Дороти Сэйерс. Хочешь, чтобы герои вышли живые, – отпусти их, надели свободной волей. Писатель, воспринимающий свою профессию всерьез, понимает, что жизнь и эффект присутствия гораздо важнее заранее выверенного сюжета.

– А для жизни требуются противоречия?

– Карпизы судьбы и иррациональность. Вы знаете, что Алана особенно интересовали мысли Дороти Сэйерс о Лапласе? Вы вообще знакомы с ними? Лаплас был французский математик, астроном и последователь Ньютона. В его вселенной властвовал закон всемирного тяготения. Согласно одной из его наиболее известных идей, тот, кто научится просчитывать положение частиц в любой момент времени, сможет предсказывать будущее. Все предопределено и связано причинно-следственной цепочкой, начало которой положил Господь Бог, прежде чем отойти от дел. Алан не был детерминистом ни в коей мере, но мысль о Господе Боге, который отложил перо в сторону и задрал ноги на стол, предоставив своим созданиям выкарабкиваться самостоятельно, его забавляла. Я знал, что Алан много думает об этом. Эта идея казалась ему многообещающей, скажем так. Я, как вы понимаете, не имею возможности распространяться о моей тогдашней работе. Кроме того, что далеко не все функционировало так слаженно, как во вселенной Лапласа. У нас работали сотни людей, большинство из которых выполняли самые несложные операции. Мы были многоклеточным организмом. Отдельно взятая клетка, вероятно, не представляла собой ничего примечательного, но вместе мы являли собой нечто. Именно тогда Алан задался вопросом: одно ли только вещество мозга способно продуцировать интеллект? Может ли обычный механический процесс воплотиться в нечто качественно новое, то, что мы называем мышлением?